хмыкнула, но от
комментариев и высказываний, пусть даже и мысленных, все же воздержалась. Наверное, это было трудно и стоило ей немалых усилий, но воздержалась.
На плакальщицу же слова леди Кай произвели совершенно иное впечатление, и она, соскользнув с хрустального бортика, бухнулась на колени и на коленях же поползла к
Осси, воздев к ней руки. Даже расчесываться перестала. При этом она что-то невнятно
бормотала, а глаза ее, и без того огромные и неприятно прозрачные, сделались
совершенно бездонными и белесыми, будто внутри них жила выстуженная холодом
бездна.
Впрочем, может, так оно и было…
Во всяком случае, о сумрачной природе ларонн известно было немного. А доподлинно, так и вообще, – почти ничего.
Никто не знал толком, ни откуда они брались, – правда, сейчас у Осси зародились на этот
счет некоторые смутные подозрения, – ни куда девались потом. А ведь девались куда-то…
А так, получалось, что приходили они из ниоткуда и туда же возвращались, устроив все
свои дела. Хотя дел обычно было не много. Чаще, так и вообще – всего одно…
Они приходили, убивать. И почти всегда только за этим, и не было им в этом равных.
Они не знали ни милости, ни пощады, а скрыться и убежать от них, было просто
невозможно. Да и не понимал обычно никто, – к кому пришла ларонна и кого она станет
оплакивать. Об этом всегда узнавали уже после… А некоторые не узнавали никогда.
Иногда казалось, что они ненавидят все живое, ибо казнили они всех без разбора – и
взрослых, и малых, и стариков. Даже скот и птицу не щадили порой в своей неуемной
злобе. А то вдруг являлись в местах людных и шумных – на ярмарке или на привозе, но
выбирали при этом кого-то одного, только им одним ведомого. Остальных же не трогали
и будто даже вовсе не замечали.
Были они безжалостны и неуязвимы – не боялись ни мечей, ни стрел, и порой людям
казалось, что грубые их и неловкие поделки для уничтожения себе подобных проходят
сквозь ларонн, как сквозь дым – не нанося им ни малейшего ни вреда, ни ущерба. То же и
с магией…
Говаривали, правда, что бывали все-таки случаи, и что знал Пресвятой Апостолат нечто
такое, что обращало плакальщиц в прах, осыпая их наземь пылью и превращая в тлен…
Но, то ли все-таки врали, то ли – слишком дорогое это было удовольствие. Во всяком
случае, сталкиваться с лароннами никто не рвался. Потому как встать на их пути очень
было, знаете ли, чревато…
Бывало, правда, и по-другому. И вот это уж точно – абсолютная и истинная правда – когда
появившаяся из ниоткуда плакальщица худого никому не делала, а как раз напротив –
позволяла кому-то взять гребень и расчесать ей волосы. А до этого они были все просто, ну сплошь ненормальные – с гребнями не расставались ни на миг, и за гривами своими
ухаживали, как за единственным и неповторимым сокровищем. Правда, если честно, то
было за чем… И ни одна девица – будь то последняя девка трактирная, или самая что ни
на есть ухоженная госпожа, – им была не соперница. Красота у плакальщиц была
совершенно неземной, и портили ее чуток только бесцветные водянистые глаза. Впрочем, и на это, говорят, есть свои любители.
Был у них, правда, еще один недостаток, но большей части народонаселения он оставался
неведом – зубки у них были очень уж мелкими, но зато в количестве, намного
превышающем общепринятую норму. Почему так и зачем – оставалось неясным, ибо
никто и никогда не видел их за едой…
Так вот. Те редкие счастливцы, что были удостоены чести поухаживать за роскошными
волосами плакальщицы, жили после долго, счастливо, и ничто их не брало. Ни хвори-
болезни, ни война с пожаром, ни вовремя выкинутый в их сторону нож… Все им нипочем
было.
Но случалось такое редко, а чаще все же приходили ларонны, чтобы убивать. За чьей-то
никчемной жизнью они приходили. И не успокаивались, пока не забирали.
Убивали они своим беззвучным плачем, и, как утверждалось, спасения от него не было
никакого. Впрочем, как только что выяснилось, летописи по своему обыкновению врали, и защита все- таки имелась. Очень, правда, специфическая и не всем доступная, но все же
имелась… Кольцо некромансера, во всяком случае, леди Кай защитило. И очень даже
неплохо, умудрившись доставить при этом самой ларонне некоторые, скажем так, –
неудобства. А, попросту говоря – сделало ей больно. Так что – было тут над чем
подумать…
Ларонна тем временем доползла до Осси, схватила ее за руку и
