прикинул, что расстояние дотуда составляет около шестисот миль.
Должным образом были розданы награды, и, по-моему, все до единого дети поднимались и пожимали руку пастора местной церкви, получая от него небольшой сверток в подарочной упаковке. Подошло и время Грэхема пожелать всем счастливых каникул и сказать, как ему не терпится увидеться с учениками в следующей четверти.
— Ах да, чуть не забыл. Прежде чем мы вознесем прощальную молитву, позвольте мне представить вам мистера Рэндалла. Он проделал долгий путь из Англии, чтобы быть сегодня с нами, и мы очень надеемся, что в следующей четверти мистер Рэндалл присоединится к нам.
Все взоры обратились на меня.
Правда ведь, дети, было бы здорово, если бы он смог помочь нашей школе?
Грэхем повернулся ко мне, улыбнулся и пожал плечами, и дети разразились аплодисментами — шантаж в чистом виде. Закрыв крышку рояля, учительница музыки обернулась и ободряюще хлопнула меня по плечу.
Что ж, думал я, пока мы шли под тенью деревьев и я смотрел вдаль, на отражающуюся в реке Чобе долину, вот я и снова здесь. Но на этот раз колебаний почти не было.
Пока я добрался до стола, мне представились по крайней мере четверо родителей со своими детьми и заверили, что они очень рады, что я буду работать в школе.
— Dumela, rre, о tsogajang! — поприветствовала меня в традиционной манере улыбающаяся женщина с весьма замысловато заплетенными косичками — буквально это означает «Как встали утром?». Но я этого тогда еще не знал. На ней были надеты простые, но элегантные блузка и юбка, на шее — медные африканские украшения, а на запястье маленькие современные электронные часы. — Это мой сын, Артур. Надеюсь, он будет хорошим мальчиком.
Ее сынишка стоял рядом, мать обнимала его за шею. Он застенчиво улыбнулся мне.
— Ему нравится учиться в школе, правда ведь, Артур? Он любит рисовать. А если он не будет слушаться, вы сможете связаться со мной в любое время. Я работаю в «Строительном мире». Вы знаете, где это?
Я с улыбкой кивнул и предложил Артуру булочку с ядовито-розовой глазурью, которую мне кто-то вручил. Он принял ее по ботсванскому обычаю, в качестве знака вежливости положив левую руку на правое предплечье, и пробормотал:
— Спасибо, ррэ.
— В любом случае, — продолжала его мать, — вот моя визитка, здесь все указано. Электронная почта, мобильный. Звоните в любое время. О, а вот и мой муж, и брат, и сестры Артура. Это мистер Рэндо. Он будет здесь учителем.
Подошел худощавый мужчина с тремя или четырьмя детишками, младший из которых едва научился ходить. Он пожал мне руку, мы посмотрели друг другу в глаза, и я тут же понял, что с ним что-то не так. По невероятной усталости, написанной на его лице, и дряблой тусклой коже я заключил, что этот человек серьезно болен. Тем не менее он держался мужественно и приветствовал меня в Касане.
— Мы очень рады видеть вас здесь, и рады, что вы будете работать в «Nokyaya Botselo».
— О да, я тоже очень рад, — ответил я, слегка нахмурившись. Похоже, тут уже всё решили, не поинтересовавшись моим мнением.
Разглядывая мальчишек, игравших в футбол у недавно побеленных ворот, и прыгавших и распевавших во все горло девочек, пока учителя мило болтали с их родителями, я вспоминал счастливые денечки своего учительства на родине. Когда соблюдаются все условия, преподавание становится самой замечательной, а порой даже и самой захватывающей из профессий. Конечно, по довольно горькому собственному опыту я знал, что при несоответствующих условиях учительство, увы, может оказаться и самой угнетающей и изматывающей работой. Здесь, однако, я это интуитивно чувствовал, все было в порядке. Достаточно было лишь вглядеться в выражения детских лиц.
Черт, почему бы и не остаться здесь ненадолго? Да уж, где еще в мире школьному собранию и вручению призов уделяют внимание стайка мангустов, семейство бородавочников и пара парящих орлов? Я уж не говорю о хоть и державшихся на расстоянии, но внимательно наблюдавших за всем происходящим буйволах. Работать в «Nokyaya Botselo» будет сущим удовольствием, пожалуй, я вытянул счастливый билет.
Хихикнув, Грэхем протянул мне стаканчик с лимонадом.
— Я знал, что ты возьмешься. Хорошего учителя я за версту чую. Рад, дружище, что ты приехал.
Я со смехом согласился. А когда ко мне подошел маленький мальчик, которого, как оказалось, звали Блессингс, взял меня за руку, попросил быть «Манчестером» и потащил на футбольное поле, я вдруг почувствовал себя совершенно счастливым.
Благодаря трем неделям каникул у меня оказалось достаточно времени, чтобы как следует освоиться в Касане и ознакомиться с окрестностями. Хотя все называли ее деревней, по сути, это был скорее городок, с населением около десяти тысяч человек. Главная улица следовала руслу реки, текшей с востока на запад, и наряду с магазинами и офисами, выстроившимися по обеим ее сторонам, было там и изрядное количество домиков для сафари, с верандами и лужайками, выходившими на берега реки. Постоянно арендовавшиеся белыми клиентами с Запада, домики эти разительно контрастировали с местным жильем, поднимавшимся по склону к плато. Вдоль гребня холма шла привлекательная на вид застройка, состоявшая из небольших квадратных деревянных и кирпичных бунгало, каждое из которых окружали собственный садик и металлическая ограда. Дома эти были обеспечены всеми обычными местными удобствами — электричеством, водопроводом и канализацией. Хотя у большинства жителей собственных машин не было, в городке ходили белые микроавтобусы, развозившие работников из офисов и гостиниц к домам на холме. Как и в большинстве мест, в которых я побывал в Ботсване, за пределами городка едва ли можно было встретить какое-либо жилье на протяжении нескольких сотен миль. Окруженный со всех сторон бушем, Касане действительно был воздвигнут посреди заповедника живой природы.
Сам городок имеет уникальное расположение: в точке, где встречаются целых четыре государства — Ботсвана, Замбия, Намибия и Зимбабве, — и в месте слияния двух крупных рек — Чобе и Замбези. Касане, некогда бывший всего лишь поселением охотников, скотоводов и миссионеров, а теперь являющийся административной столицей провинции Чобе, воротами Национального парка Чобе и местом остановки туристов на пути к водопаду Виктория, медленно, но верно развивается.
Благодаря этому, несмотря на столь изолированное расположение городка, мне оказалось легче, чем я ожидал, приобрести материалы, требовавшиеся для ремонта новой школы. «Строительный мир», огромный магазин, где продавались разнообразнейшие стройматериалы, располагался напротив рыночной площади. Его владельцем был индиец, оказавшийся отцом того самого мальчика, которого я видел в школе, а главным бухгалтером там работала ммэ Кебалакиле, мать Артура. По случайному совпадению название магазина оказалось таким же, что и у спонсоров футбольной лиги, в которую входила команда «Сильверфорд Таун», однако я так и не выяснил, была ли между ними какая-либо связь. В магазин несколько раз в неделю осуществлялись регулярные поставки из более крупных городов — Франсистауна и Маунга. По крайней мере теоретически это должно было облегчить нашу работу.
Всю эту информацию я почерпнул у бригадира маляров и штукатуров, которым оказался, к моему немалому удивлению, не кто иной, как Клевер, мой новый друг по дорожной аварии. Он был удивлен не менее меня, а уж смущен и того больше. На первой нашей встрече автомобильные дела совершенно не затрагивались, за исключением признания Клевера: оказывается, автомобиль, за рулем которого он тогда находился, в действительности принадлежит его двоюродному брату, и теперь тот (и его вполне можно понять) строго запретил бедняге впредь его брать. Косвенно это означало, что моя роль в ремонте стала еще важнее, поскольку я обладал джипом Маурио, пускай и несколько разбитым. (Много позже Клевер поведал, что большая часть его заработка за следующие несколько недель прямиком уходила в мастерскую для оплаты ремонта.) Не будь моей машины, все инструменты и материалы приходилось бы из города в школу носить — а это мили две подъема.
К моей досаде, обнаружилось, что в глазах рабочей силы — число которой колебалось от трех до семи человек в зависимости от дня и их других обязательств — просто из-за того, что мне доверили ключи от машины, я de facto стал боссом. Нет необходимости говорить, что для подобной роли я не подходил никоим образом. Что еще стало совершенно очевидным, к моему величайшему расстройству — и это чувство не