Глеб поморщился.
– Слушай, нельзя быть такой злопамятной! Тебе же нравится, что я негодяй?
– Это тебе нравится, что ты негодяй! – уточнила Таня.
Глеб дернул подбородком.
– Проехали! О чем ты хотела поговорить?
Таня щелкнула пальцами, и в комнате вспыхнул свет. В отличие от некромагов, она не любила разговоров в потемках.
– О птице титанов! Хочу понять, что связывало ее с Древниром.
Глеб прищурился.
– Что за птица эта птица… Ну-ну!.. Значит, все это время подзеркаливающий артефакт был у тебя?
– Корона повелителя вампиров. Можешь не верить: я от нее избавилась, – быстро сказала Таня.
Она приготовилась к щекотке в волосах и хотела уже заглушить ее назойливым шлягером, но щекотки не последовало. Глеб был не дурак.
– Может, и избавилась. Я не спорю. Но ты что-то скрываешь. И чего-то боишься! Ах да, корона была у тебя целый день или даже больше! Признавайся: ты еще кого-то подзеркалила? Узнала что-нибудь интересное? – Взгляд у Глеба стал жадным, нетерпеливым и, пожалуй, обеспокоенным.
У мальчика много секретов. Ему есть о чем тревожиться. Таня даже пожалела, что не зеркалила Глеба, хотя могла бы. Когда непоследовательно ненавидишь человека, боишься узнать о нем всю правду. Воображению нужен простор – простор же рождается только тайной.
– Так узнала или нет? – нетерпеливо повторил Глеб.
– Я боюсь тебя и тебе не верю! – выпалила Таня.
Глеб отнесся к ее словам серьезно.
– И правильно делаешь. Мы с тобой похожи. Я тоже меня боюсь и тоже мне не верю.
Он уронил на коврик пустую чашку и стал слушать, как она падает. Изредка чашка задевала стенки, однако удара о дно они так и не услышали. Да и вообще, если Таня правильно представляла себе магическую механику, пропасть находилась не под Тибидохсом. Видимо, сдвоенное заклинание локализации.
– Кто самый темный из темных магов Тибидохса? – внезапно спросил Глеб.
– Поклеп? Малютка Клоппик? М-м-м… Безглазый Ужас? Великая Зуби? – попыталась угадать Таня.
– Нет, – сказал Глеб. – Есть еще один, кого ты пропустила.
Зная, что джинны не обедают, Таня и Глеб появились в библиотеке в это время. В коридоре им попались два зомбированных третьекурсника, решивших, что они настолько крутые, что могут сдавать книги с десятиминутным опозданием. Обычная история для недоучившихся магов. Теперь бедняги тыкались лбами в глухие стены, пытаясь пройти там, где не было прохода.
– Выход вон там! – Таня коснулась ладонью плеча высокого парня.
Третьекурсник тупо оглянулся на открытый коридор и недоверчиво ухмыльнулся.
– Врать-то не надо! Я почти у цели! Мне бы тонкую перегородочку пробить – и джинн меня не одурачит! – сказал он и упрямо врезался лбом в стену из метровых каменных глыб.
Таня окончательно убедилась, что Абдулла наложил на бедолаг заклинание самоуверенных слепышей.
– Ну прости, друг! Я просто поделилась своими мыслями! – извинилась она и побежала догонять Глеба.
– Минус два гранда. Попытка бескорыстной помощи! – насмешливо сказал Глеб.
– Ну, не совсем бескорыстной… – Таня разжала ладонь. На ладони у нее лежал огрызок желтого карандаша с маленькой железной подковой на тупом конце. Это был запрещенный на экзаменах карандаш, который сам пишет правильные заклинания.
Они подошли к библиотеке.
– Подожди меня здесь! – шепнул Глеб и, скрывшись за дверями, плотно закрыл их за собой.
Таня послушно уселась на пачку старых журналов «Сплетни и бредни», приговоренных Абдуллой к сожжению и выкинутых вон из библиотеки, и терпеливо приготовилась ждать. Журналы вздрагивали и монотонно бормотали, сообщая новости десяти-пятнадцати – и даже двадцатилетней давности.
«Грызиана Припятская снова вышла замуж! Свадебные фотографии со дна Ниагарского водопада».
«На Лысой Горе выросло небритое дерево».
«Конец света назначен на послезавтра. Уцелеет только тот, кто отдаст Вене Вию все свои сбережения!»
«Тираж книги «Как разбогатеть за три дня» продается за две дырки от бублика!»
«Партия висельников победила партию утопленников на выборах в лысегорскую думу».
Утомленная назойливым бормотанием, Таня привстала и толкнула стопку журналов ногой. Этим она только себе навредила. Журнальные крики стали еще громче.
«Я всегда мечтал обрести в женщине друга и человека! Интервью с Синей Бородой».
«Мой бывший муж ненавидел мои волосы! Златовласка».
«Меня окружают сплошные разбойники! Обличения Али-Бабы».
Таня хотела уже заткнуть уши и искала по карманам что-нибудь подходящее вроде куска ваты, как вдруг среди общего шума слух ее выловил один тонкий, почти неразличимый писк:
«Новорожденный ребенок Гроттеров убил Ту-Кого-Нет!»
Таню бросило в жар. Торопливо оглядевшись, точно кто-то мог ее подслушать, она сорвала с пачки бечевку и стала жадно рыться в пищащих от нетерпения журналах. Вскоре она нашла то, что искала. Это был дряхлый журнал с надорванной обложкой, почти задавленный в толстой пачке журналов более молодых и менее зачитанных. Видимо, в свое время его часто передавали из рук в руки.
Оказавшись в руках у Тани, журнал благодарно замерцал и торопливо стал перелистываться. Мелькали фотографии и крупные заголовки:
«Месть малышки. ЧдТ убила родителей Тани Гроттер!»
«Неведомым способом малышка вытеснила Ту-Кого-Нет из мира живых!»
«Младенец спасает магический мир».
«Таня Гроттер отправлена в мир лопухоидов к Герману Дурневу! Что это? Месть завистливого Сарданапала или синдром Золушки?»
Поначалу журнал пищал совсем тихо, однако под конец, воспрянув от избытка внимания, почти кричал. Это становилось опасным. Кто-то мог услышать. Таня захлопнула журнал и спрятала его под свитер. Потом торопливо связала остальные журналы и вновь уселась на пачку, как наседка на яйца.
Джинн Абдулла сидел за столом и неуловимыми движениями карточного шулера перекладывал карточки в каталожных ящиках. Пару минут он упорно притворялся, что не замечает Глеба. Наконец Глеб, взглядом уронив с полки толстую книгу, сделал вид, что он все же существует, а Абдулла сделал вид, что его заметил.
– Добрый день! – приветливо сказал Глеб.
Абдулла оторвал глаза от ящичка.
– Добрый, добрый, Глебушко!
Некоторое время оба лучились от счастья.
– Как вы?.. – начал Глеб.
– Отвратительно! – ответил Абдулла прежде, чем Бейбарсов закончил вопрос.
«Этот жук что, читает мои мысли?» – подумал Глеб.
«Сам ты жук!» – подумал Абдулла.
«Ну, я же не в том смысле!» – подумал Глеб, и оба еще некоторое время поулыбались.
Первым лицевые мышцы устали у Бейбарсова.
– Как вы можете сидеть в такой пыли? Хотите, я покараулю, а вы пока погуляйте!
Абдулла загоревал, цокая языком.
– Не могу, Глебушко, не могу! Я не отлучаюсь ни на минуту! Ты не представляешь, какие жулики сюда
