Он пошел за ней к лифту. Он был так взволнован, что не осмеливался даже поблагодарить ее. Ева взглянула на часы.
— Уже четыре… Скоро выйдут газеты. Знаешь, что мы должны сделать?
Лифт остановился. Ева снова нажала на первый этаж.
— Дождемся открытия газетных киосков. Мы первые прочтем новости!
— Ты с ума сошла, ей-богу!
— Ну что ты, это будет так здорово!
Ева подняла глаза на Лепра, усталость на ее лице сменилась возбуждением. Она была в восторге, что придумала новую игру.
— Кстати, — заметил Лепра, — признайся, что ты все время думаешь об этом комиссаре. Если бы он начал преследовать тебя, ты бы не слишком огорчилась.
— Все может быть, — сказала Ева.
Они долго шли по улицам, до самого вокзала Сен-Лазар. Лепра уже еле держался на ногах, но Ева была полна энтузиазма.
— Я часто уезжала с этого вокзала, — сказала она. — Теперь с гастролями покончено. Но и в том, что кончается, есть своя прелесть.
Ворота были уже открыты. Они прошли во двор, поднялись по длинной лестнице. Фонари освещали их одинокие силуэты. Ева держала Лепра под руку и, подавшись вперед, вдыхала предрассветные ароматы.
— Здесь я познакомилась… — сказала она.
Она не закончила фразу. Она даже не поняла, что причиняет ему боль этими словами. В здании вокзала было пусто. Вдалеке мелькнуло светлое пятно рабочего халата. Ева вела за собой Лепра. Она шла медленно, изредка останавливалась у афиш и не торопясь рассматривала их, словно картины. Может, этот вокзал был музеем ее былых влюбленностей. Вышли на перрон. В предрассветных сумерках смутно виднелись поезда.
— Ты тоже, — сказала она тихо, — скоро научишься чувствовать этот вокзал. Друзья будут тебя провожать… встречать… друзья и другие женщины…
— Замолчи.
Они прошли вдоль буфетной стойки с перевернутыми и составленными друг в друга стульями. Рядом, съежившись, спал бродяга. Лепра вновь вспомнил о Мелио.
— Пошли отсюда, — взмолился он.
Они дождались рассвета в баре, попивая кофе. Перед ними проносились первые такси, почтовые автомобили, проходили ранние прохожие. Ева с внезапной усталостью тронула Лепра за руку.
— Пойди купи несколько разных газет.
Лепра перебежал улицу. Ему также не терпелось узнать новости. И он узнал их, еще даже не развернув газету. Огромные заголовки видны были издалека: шаря по карманам в поисках мелочи, он успел прочитать их: «УБИЙСТВО ИЗДАТЕЛЯ», «ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ СЕРЖА МЕЛИО», «ЗАГАДОЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ»… Сжав под мышкой свернутые газеты, он пошатнулся и вынужден был опереться о решетку. Поискал глазами часы. Шесть пятнадцать. Сегодня, в понедельник, в шесть часов пятнадцать минут началось нечто чудовищное. Сжав зубы, он вошел в кафе и бросил газеты на стол.
Ева спокойно раскрыла их, пробежала глазами статьи, пока Лепра вытирал повлажневшие руки. Она заговорила вполголоса:
— Его нашли вчера… Консьержка заметила свет в кабинете.
— Это Борель…
— Да, Борель. Судебный медик определил время убийства… в субботу между восемью и десятью часами вечера… Посмотрим последнюю страницу… а, вот… У него дома был произведен обыск. В квартире кто-то побывал до полиции, рылся в вещах. Это заметил бы каждый… Они нашли ключи…
— Ну? Что дальше?
— Ничего. Борель считает, что убийца искал что-то на улице Камбон, но не нашел. Поэтому отправился на Сент-Огюстен… Сам читай.
— Да нет, зачем?
— В общем, ничего они не узнали, — заключила Ева. — Болтовня одна, биография Мелио, соболезнования…
— Но ведь это к лучшему.
Ева грустно улыбнулась.
— Да, пожалуй, ты прав. По крайней мере, пока.
Они еще посидели в баре, взвешивая свои шансы.
— Раз пластинок больше нет… — начал Лепра и запнулся.
— Ну-ну, продолжай.
— Так я не понимаю, почему бы нам не жить нормально, как раньше.
— Ну и упрям же ты… — сказала Ева.
Они расстались около вокзала, и Лепра пошел домой работать. Вечерние газеты дали дополнительную информацию. Лепра тут же позвонил Еве.
— Ты читала?
— Еще нет. Там что-то новое?
— Кое-что есть. Полицейские установили, что ничего не было украдено, и думают, что все это просто инсценировка. Вспоминают, что к Мелио захаживали люди из самых разных слоев общества, и намекают, что следствие обещает быть долгим.
— И все?
— В общем, да… Вспоминают, конечно, про смерть твоего мужа, но так, мимоходом…
— Я тебя увижу сегодня?
— Если хочешь.
Они снова пошли в ресторан. Как могли, оттягивали момент возвращения, одиночества, тишины, горьких мыслей.
Назавтра Лепра поспешно оделся и ринулся в ближайший книжный магазин.
«НОВОЕ В ДЕЛЕ МЕЛИО… ПО СЛЕДУ УБИЙЦЫ…»
Страницы пестрели заголовками, перерезавшими все пути к отступлению. Будущего не существовало. Лепра пошел назад, но был так поглощен чтением, что прошел свой подъезд и, подняв голову, решил было, что заблудился. По его виду Ева сразу поняла, что произошло что-то серьезное.
— Прочти сама, — сказал он. — Так будет лучше.
Статья была краткой.
«Сегодня ночью полиция выслушала шофера такси, чьи показания направят расследование по неожиданному пути. В тот вечер, когда было совершено преступление, к нему в машину неподалеку от Елисейских Полей села элегантно одетая женщина. Он отвез ее к магазину пластинок на улицу Камбон. Было около десяти часов. Шофер не рассмотрел свою пассажирку, но его поразил тембр ее голоса — „низкого, хорошо поставленного, как у некоторых певиц на радио“. Комиссар Борель от комментариев отказался».
Ева медленно откинулась на подушки. Взяла пачку сигарет.
— На сей раз попались, — сказала она.
— Может, и нет, — вяло возразил Лепра.
— А чего тебе еще надо?
Она курила, уставившись в потолок.
— Какой гадкой все-таки бывает жизнь, — проговорила она беззлобно. — Из-за этого таксиста меня наверняка арестуют. И обвинят во всем…
Лепра молчал.
— Борель упрекнет меня, что я лгала с самого начала. Припишет мне всякие гнусные намерения…
— Найдется с десяток певиц с низким грудным голосом.
