Нося посуду из гостиной на кухню, я заметила, что часы, висевшие в коридоре над входной дверью, остановились. Надо сказать, что часы эти довольно нестандартные — они выглядят так, как выглядели бы обычные часы, отражённые в зеркале: цифры 3, 6, 9, 12 зеркально вывернуты, а стрелки идут в противоположную сторону. Но теперь они остановились. «Остановившиеся часы — символ смерти у обериутов» — вспомнила я и вздохнула. Папа увлекался обериутами… Затем я продолжила своё занятие, вспоминая вслух песню на стихи Заболоцкого, посвященные памяти Хармса и Олейникова. Я делала это, чтобы разогнать темноту и тишину опустевшей квартиры, от которой мне делалось страшно. «В широких шляпах, в длинных пиджаках, с тетрадями своих стихотворений давным-давно рассыпались вы в прах, как ветки облетевшие сирени» — начала я и поняла, что не помню дальше ни слова. Помнилось лишь, что они теперь в стране, где «нету цельных форм», где им «братья корни, муравьи…», а их живым собратьям путь в страну закрыт. Смысл я помнила, а вот слова забыла начисто. Нервы стали сдавать.
Магнитофон, что ли, включить? Но что именно, опять Матвееву? Нет, тогда снова разревусь. А так нельзя, надо взять себя в руки и домыть посуду, а потом лечь спать. Не я первая, кто оказался в таком положении, и, к сожалению, не я последняя. А тем, у кого погибли дети, ещё хуже, чем мне. Потом у меня возникла мысль, что надо заставить часы идти. Раз они встали, значит, у них кончились батарейки, и надо вставить новые. Должна признаться, что я придавала этому несколько символический смысл: если часы будут идти, значит, жизнь продолжается. Так и не домыв посуду, я подставила стул и сняла часы с гвоздя. Потом осторожно — не хватало мне только их сейчас разбить! — принесла часы в гостиную и положила на стол. Ага, тут две крышки, за которой-то из них батарейки… Я открыла одну из них наугад, но вместо батареек обнаружила небольшой тайничок, в котором лежала старая бумажка и три спички. Сначала я решила, что бумажка — инструкция к часам. Но то, что там было написано, не имело к часам ни малейшего отношения. На пожелтевшем клетчатом листке бумаге была инструкция по эксплуатации волшебных спичек.
«Волшебные спички. Исполняют любое желание, не противоречащее законам природы».
А разве само наличие таких спичек не противоречит законам природы? — удивилась я, однако тут же спохватилась. Ведь так ли много мы знаем. Есть множество вещей, которые современная наука не может объяснить: телепатия, телекинез, ясновидение, полтергейст, видение своего тела со стороны в состоянии клинической смерти и т. д. А мне только что рассказали, что по крайней мере кое-что из этого и в самом деле существует. Если что-то не вписывается в современную научную картину мира, то ещё не значит, что этого нет. В восемнадцатом веке французская Академия наук, например, не хотела признавать существования метеоритов, мол, камни с неба падать не могут. Может быть, в будущем наш скептицизм по поводу некоторых вещей покажется столь же смешным…
Далее в инструкции разъяснялось, чего не стоит требовать у спичек: нельзя, подобно «Чудотворцу» Герберта Уэллса, заставить свечу зависнуть в воздухе пламенем вниз или превратить разом сварливого человека в добродетельного. Останавливать вращение Земли также не рекомендуется: в лучшем случае желание не исполнится, в худшем — последствия будут фатальными. «Не шутите также с историей. В принципе, можно изменить прошлое и направить события по иному руслу, но в таком случае придётся принять и их возможные последствия, которые могут быть не столь благоприятными, как казалось поначалу. Например, если иному наивному взбрело бы в голову загадать, чтобы в гражданскую войну победили белые, то в качестве последствий пришлось бы принимать оккупацию России членами Антанты, полуколониальную зависимость, а также возможную победу фашизма во Второй мировой войне. Несмотря на недостатки периода культа личности, нельзя забывать о нравственном преимуществе восточного строя над западным. Мы не знаем, в чьи руки могут попасть волшебные спички, но сам механизм их применения таков, что человек трусливый не сможет ими воспользоваться. Ведь нужно будет взять спичку в руку, зажечь её, произнести желание и ждать того момента, пока пламя обожжёт пальцы. Если при этом выронить спичку — желание не исполнится. Поэтому хорошенько подумайте, прежде чем проводить опыт!»
В первый момент я решила, что это чья-то дурацкая шутка. Однако кто мог так пошутить? Почерк мне был незнаком. Но кто же? Я попыталась вспомнить, как эти часы попали к нам в дом. Мы их точно не покупали, кажется, нам их подарили или передали… У меня забрезжила надежда, что это не шутка. Что, если часы и в самом деле из какого-нибудь зазеркалья? Или из параллельного мира, откуда ясно видно, что наша реальность изменяема. Я прочитала часть записки, цитированную выше, ещё несколько раз и запомнила её наизусть. Вопреки инструкции, я хотела сделать именно то, от чего меня так старательно предостерегали — изменить ход истории. Я поняла, что никогда себе не прощу, если не попробую. Здравый смысл говорил мне, что это всего лишь чей-то розыгрыш. Кто-то просто посмотрел фильм «Тайна Снежной Королевы» и решил подшутить. Ведь там Герде подарили волшебную спичку, которую нужно было зажечь в совсем безвыходной ситуации.
Меня всегда поражала тупость героев сказок, имевших возможность загадывать желания. Они всегда тратились на пустяки, и хорошо ещё, если без ущерба для себя и других, как девочка Женя из сказки «Цветик-Семицветик». Я всегда была уверена, что окажись я в подобной ситуации, не повторила бы их ошибки. И вот теперь моя детская мечта исполнилась. Теперь я могу, а значит, должна… Такая возможность стоит обожжённых рук! За такое даже жизни не жалко!
Но здравый смысл опять поднял голову. Полно, разве это и в самом деле возможно? Ты просто сошла с ума. Всё это кончится тем, что ты обожжёшь себе руки, а ещё домывать посуду. И никого ты этим не спасёшь, и ничего не изменишь. Неужели ты думаешь, что спички и в самом деле волшебные?
Пусть так! Пусть ничего не случится, но ты, по крайней мере, докажешь себе, что ты не хуже Герды сможешь вытерпеть боль. Что бы ни случилось, ругать тебя все равно уже больше некому.
Холодный здравый смысл ещё пытался что-то возражать, но я уже не слушала его. Я опрометью кинулась на кухню, нашла там спичечный коробок, зажгла спичку об его боковушку, встала над раковиной (о мерах противопожарной безопасности я всё же не забыла) и судорожно выпалила: «Хочу, чтобы в восьмидесятых не случилось перестройки. Чтоб Горбачёва порешили прежде, чем он успел натворить бед! Чтобы Ельцина, Шеварднадзе, Яковлева, Гайдара, и всех остальных предателей-цэрэушников вовремя разоблачило КГБ! Хочу, чтобы был социализм и Советский Союз! Хочу, чтобы не было никакой войны и терактов, а чтобы была Дружба Народов! Хочу увидеть, как мои родители возвращаются домой живые и здоровые!»
В этот момент пламя обожгло мои пальцы. Нельзя выронить, надо терпеть. Несколько мгновений нестерпимой боли, а потом я провалилась в какую-то черноту…
Пробуждение
Очнулась я в холодном поту в собственной постели. Я пощупала пальцы — чистые и гладкие, никаких следов от ожогов. Ну конечно, я просто видела кошмарный сон! Затем я услышала, как в замке поворачивается ключ…
Я мигом вскочила и в одной ночной рубашке побежала в прихожую. Мама! Папа!
Несколько минут я молча их обнимала. Может быть, моя слишком бурная радость их немного удивила, потому что первое время они молчали.
«Заяц! Ты почему до сих пор не спишь?!» — было первое, что мне сказала мать. Она взглянула на часы, которые каким-то непостижимым образом вновь оказались над дверью. — Уже, между прочим,
