полезут в омут? Русалочки!..
Мария поспешила снять с Ольги сарафан. Он отчего-то застрял повыше худого живота, Ольга подняла вверх руки, повертела нежно бедрами и, наконец, выскользнула из платья. Неожиданно тяжкие груди вдруг выкатились наружу у жердеобразной Ольги. Мария взялась рукой ей за трусики.
– Отвяжись, Мария! Я сама! – вскрикнула красиво Ольга.
– Сама ты будешь еще долго озираться по сторонам! – сказала Мария тоном равнодушной мамы.
Ольга инстинктивно оглянулась, плавно спустила трусики до коленок и выпростала из них одну за другой свои длинные ноги.
Наблюдавший в кустах сразу позабыл о своем первом впечатлении, которое, как известно, самое сильное, и уставился внимательно туда, где недавно еще видел «жердь». Что вначале показалось вешалкой для одежды под сарафаном, было на самом деле тонкими ключицами на аккуратных плечиках с необыкновенно плавным рисунком линий. Девичьи позвонки сбегали с изгибом вниз по спине к высоким ягодичкам и превращались дальше в тонкую, розовенькую соразмерность бедер. Ольга сделала шаг к воде, пробираясь через кусты, нависшие над протокой, и от усилий мышц сухожилия на стройных худых ногах напряглись и заиграли, и теперь каждую ямочку под коленками и внизу, у лодыжек, наблюдавший без всякого сомнения не отказался бы покрыть поцелуйчиками прямо здесь и сейчас, на месте, невзирая даже на опасность быть обнаруженным за этим своим школьным занятием.
Убедившись, что Ольга достаточно покрасовалась и, наверное, поменяла уже мнение у того, кто сидел в своем укрытии, – если, разумеется, там не мертвец! – Мария сама скинула одежду, отстегнула бюстгальтер, театрально бросила его чепчиком в воздух, но осталась в трусиках, и тоже полезла в воду через кусты. У наблюдавшего был уникальный шанс отгадать, наконец, причину необыкновенной привлекательности Марии, увидеть из своей мальчишеской засады те эротические подробности ее тела, которые вынуждают оборачиваться ей вслед всех без исключения в Империи, но – увы! – Мария чересчур быстро потонула в прибрежной растительности вслед за Ольгой, и наблюдавшему остались одни только странные воспоминания о ее локтях и коленках, о ее возмутительно тесных бедрах спереди...
Протока оказалась на самом деле комфортабельной и вовсе не гибельной для купальщиц. Плотный кустарник подходил к самой воде по берегу, и, не ступая в илистое дно голыми пятками, можно было выбираться обратно, держась только за гибкие кусты. Над водой низко стлались толстые ветви деревьев, давно уже очищенные от коры тлением, голые и гладкие, куда Мария и Ольга выползли и грелись теперь посреди протоки на солнце.
– И как же это ты хочешь ребеночка? – спросила Мария негромко, чтобы следивший за ними наглец не слышал. – Кого бы ты сделала своим мужем?
Ольга сразу приуныла и задумчиво брызнула ножкой.
– Это... плохо... ужасно... нехорошо, но я... не хочу мужа, – сказала она. – С тех пор, как у нас появились эти заграничные видеомагнитофоны и я увидела, какими красивыми на самом деле бывают люди, я пришла в ужас. Мария, ведь мы все здесь уродливые... Фигуры у нас недоделаны, лица толсторожи... У ребеночка – когда еще это все наружу проступит! А мужа придется ведь сразу взрослым терпеть...
– Ольга, хочешь родить от иностранца? Ну вот, от Художника... – сказала лукавая Мария, возлежа на толстой ветке, равнодушная ко всему живому.
– Кому из нас не придут в голову глупости! – Ольга развеселилась. – Сколько ужаса я нагнала на твоего Художника! По-моему, он таращился на меня, как на дерево...
– Дело не в этом, – настаивала Мария, – главное, как нам надуть Калиграфка.
– Зачем же его надувать? – удивилась Ольга. – Теперь при Дворе на все заграничное такая мода, а тут целый ребеночек! – она опять брызнула ножкой.
– Пошли, – вместо ответа распорядилась Мария.
Они полезли по гладким веткам к берегу. Ольга заспешила, поскользнулась, с визгом упала в воду и ловко подплыла к берегу.
ГЛАВА VI
– Дамы и господа! – произнес Магнус, Истома, и окинул наметанным взглядом художника гостиную Резиденции.
В ответ с кресел и диванов воззрились на него члены свиты Министра, морды у них заранее улыбались в ожидании услышать мудреную околесицу от легкомысленного иностранца. Но даже эти морды казались лишь невинными поросятами рядом со скелетообразными фигурами, окружавшими непосредственно серого урода с плоским вытянутым лицом. Художник Магнус мог бы профессионально отметить, что суть уродства как бы лезла изнутри, она как бы выдавливалась наружу и выходила на поверхность в виде малоэстетических выпуклостей, извилин и других не только явных, но и тайных признаков неоконченного антропогенеза. «Неужели это и есть дядя ее, Калиграфк?» – подумал Магнус на серого: Мария безмятежно покоилась рядом с ним как ни в чем не бывало, – «с этой... бородавкой»
Уставший от зрелища квазилюдей глаз Художника мог бы, конечно, отдохнуть на лицах Персонала, но Магнус, напротив, почему-то был особенно недоволен их присутствием. Интересно, какая муха его укусила?
Несчастная Ольга была посажена напротив Художника и не сводила с него коричневых глазищ, развлекаясь, кстати, его черной сутаной, а в особенности, профессорской шапочкой, в которые он зачем-то вырядился. Магнус скрепил сердце, мысленно раздел Ольгу догола, чтобы хоть чем-то отвлечься от ее сосновой внешности, и обратился, наконец, к прямо ней, – той, ради кого и пригласили его сюда сообщить об изысканиях Новых Энергетиков из Москвы.
– Мы знаем, что боги спускались на Землю, – сказал Магнус – и сразу морды в гостиной скривились. – Но кто они были, эти космические пришельцы? Нам удалось установить, что в местах их архаического появления – в районах погибшей Атлантиды, как иногда мы собирательно говорим, по меньшей мере, о четырех материках, ушедших под воду Мирового океана после какой-то гиперкатастрофы, случившейся на Земле, – по-видимому, это было столкновение с гигантским астероидом, – уточнил Магнус, – в этих местах нами обнаружено особое скопление земной энергии. То есть совсем не случайно пришельцы упали именно здесь! Материки Атлантиды были малодоступны для землян, потому что у них не было еще мореплавания. Пришельцы, отравленные генами некой технической цивилизацией, стали быстро осваивать море и скоро уже могли достигать материков, на которых жили истинные люди, – сказал Магнус. – Это грозило полным рабством нашим предкам уже в те далекие времена, но силы Небесные тогда впервые вступились за человека Земли: это был точно рассчитанный удар астероида, вызвавший погружение Атлантиды в воды Мирового океана, а ось Земли сместилась на пятнадцать градусов. Пришельцам, таким образом, не только пришлось вынужденно перебираться с остатков суши на другие материки, но теперь они были лишены и своей энергетической подпитки, которая, так сказать, ушла под воду вместе с Атлантидой.
– Вот когда пришельцы по-настоящему столкнулись с землянами! Возможно, они были крупнее и внешне выглядели эффектнее, чем наши древние родные и близкие, – сказал Магнус и покосился на свиту Министра, стараясь в особенности не смотреть на Прокурора и его людей. – Во всяком случае, – продолжал он, – этим можно объяснить ту мифологию, которою украсили древние люди историю своих контактов с пришельцами и оставили нам свидетельства о необыкновенной силе, мудрости и красоте этих богов и богинь.
– Но боги стали теснить землян к холоду Севера. Что ими двигало? – вопросил Магнус, обратившись как бы непосредственно к Ольге, которая и без того уже тихо приходила в восхищение от Магнуса. – Здесь мы переходим к самому важному!
Магнус прошелся взад-вперед перед своими странными слушателями.
– Наверное уважаемая публика помнит, что в результате катастрофы пришельцы лишились на Земле районов с энергетическими точками. Именно на поиски новых схожих мест было теперь направлено их переселение. Это движение продолжается до сих пор, и внешнее его проявление мы наблюдаем именно в насилии Цивилизации над исконной человеческой культурой! Современные потомки пришельцев так же наделены генетической силой далекой и чуждой Земле культуры, как и божественные их предки. Но в чем сущность этой культуры? У нас есть все основания полагать, что пославшая этих богов цивилизация есть
