Сотрудник с массой, или свинство по профессиональной линии

Михаил Афанасьевич Булгаков Сотрудник с массой, или свинство по профессиональной линии

(Рассказ-фотография)

Дунька прилетела как буря.

– Товарищ Опишков-е-е, – выла Дунька, шныряя глазами. – Где ж он? Товари…

Басистый кашель раздался с крыльца, и т. Опишков, подтягивая пояс на кальсонах, предстал перед Дунькой.

– Чего ты орешь как скаженная? – спросил он, зевая.

– Кличут вас, – объяснила Дунька, – идите скореича ждуть!

– Которые ждуть? – беспокойно осведомился Опишков.

– Собрание… Народу собрамшись видимо-невидимо!..

Товарищ Опишков плюнул с крыльца.

– Тьфу, черт! Я думал, что… Приду сейчас, скажи.

– Чай-то пить будешь? – спросила супруга.

– А, не до чаю мне, – забубнил Опишков, надевая штаны, – масса ждеть, чтоб ей ни дна ни покрышки… Мне эта масса вот где сидит (тут Опишков похлопал себя по шее). Какого лешего этой массе… – Голос Опишкова напоминал отдаленный гром или телегу на плотине… – Масса… У меня времени нету. Делать им нечего…

Опишков застегнул разрез.

– Придешь-то скоро? – спросила супруга.

– Чичас, – отозвался Опишков, стуча сапогами по крыльцу, – я там прохлаждаться не буду… с этой массой…

И скрылся.

В зале, вместившем массу транспортников 3-го околотка 1 участка, при появлении тов. Опишкова пролетело дуновение и шепот:

– Пришел… Пришел… Пе-Де… глянь…

Председатель собрания встал навстречу Опишкову и нежно улыбнулся.

– Очень приятно, – сказал он.

– Бур… бур… бур… – загромыхал в ответ опишковский бас. – Чего?

– Как чего? – почтительно отозвался председатель. – Доклад ваш… Хе-хе.

– Да-клад? – изумился Опишков. – Кому доклад?

– Как кому? Им, – и председатель махнул в сторону потной массы, громоздящейся в рядах.

– Вр… пора… гу… гу… – зашевелилась и высморкалась масса.

Кислое выражение разлилось по всему лицу Опишкова и даже на куртку сползло.

– Ничего не пойму, – сказал он, кривя рот, – зачем это доклад? Гм… Я доклады делаю ежедневно Пе-Че, а чего еще этим?..

Председатель густо покраснел, а масса зашевелилась. В задних рядах поднялись головы…

– Нет уж, вы, пожалуйста, – забормотал председатель, – Пе-Че само собой, а это, извините за выражение, само собой, потрудитесь…

– Гур… Гур… – забурчал Опишков и сел на стул. – Ну, ладно.

В зале сморкнулись в последний раз.

– Тиш-ше! – сказал председатель.

– Гм, – начал Опишков. – Ну, стало быть… чего ж тут говорить… Ну, сделано 3 версты разгонки.

В зале молчали, как в гробу.

– Ну, – продолжал Опишков, – шпал тыщу штук сменили.

Молчание.

– Ну, – продолжал Опишков, – траву пололи. (Молчание.)

– Ну, – продолжал Опишков, – путь, как его, поднимали.

Молчание нарушил тонкий голос:

– Ишь, трудно ему докладать. Хучь плачь!

И опять смолкло.

– Ну? – робко спросил председатель.

– Что 'ну'? – спросил Опишков, заметно раздражаясь.

– А сколько это стоило, и вообще, извиняюсь, какая продолжительность, как говорится, и прочее… и прочее…

– Я не успел это подготовить, – отозвался Опишков голосом из подземелья.

– Тогда, извиняюсь, нужно было предупредить… ведь мы же просили, извиняюсь.

Опишковское терпение лопнуло, и лицо его стало такого цвета, как фуражка начальника станции.

– Я, – заорал Опишков, – вам не подчиняюсь!.. (В зале гробовое.)

– Ну вас к богу!.. Надоели вы мне, и разговаривать я с вами больше не желаю, – бухнул Опишков и, накрывшись шапкой, встал и вышел.

Гробовое молчание царило три минуты. Потом прорвало.

– Вот так клюква! – пискнул кто-то.

– Доложил!

– Обидели Опишкова…

– Вот дык свинство учинил!

– Что же это, стало быть, он плювает на нас?!

Председатель сидел как оплеванный и звонил в колокольчик. И чей-то рабкоровский голос покрыл гул и звон:

– Вот я ему напишу в 'Гудок'! Там ему загнут салазки!! Чтобы на массу не плювал!!

(Рассказ-фотография)

Дунька прилетела как буря.

– Товарищ Опишков-е-е, – выла Дунька, шныряя глазами. – Где ж он? Товари…

Басистый кашель раздался с крыльца, и т. Опишков, подтягивая пояс на кальсонах, предстал перед Дунькой.

– Чего ты орешь как скаженная? – спросил он, зевая.

– Кличут вас, – объяснила Дунька, – идите скореича ждуть!

– Которые ждуть? – беспокойно осведомился Опишков.

– Собрание… Народу собрамшись видимо-невидимо!..

Товарищ Опишков плюнул с крыльца.

– Тьфу, черт! Я думал, что… Приду сейчас, скажи.

– Чай-то пить будешь? – спросила супруга.