Основы духовной жизни

хотя бы и была богата мудростью этого мира. <…>

Для вспомоществования младенческой душе святая Церковь установила молитвенное правило. Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, причем мыслей и чувств правильных, святых, Богу угодных».

Часто мы машинально произносим слова молитвы, совершенно не осознавая, что мы в это время разговариваем с Богом. А слово – это не пустой звук, оно живо и действенно! Когда человек приступает к Богу и начинает что-то говорить Ему – это уже великое дерзновение. Для того чтобы высказать Богу настоящие, искренние, живые слова, надо иметь для этого определенное основание. Ведь с пустыми, бессмысленными, ничего не стоящими словами к Богу не обратишься.

Открывая молитвослов, мы читаем удивительное, простое и проникновенное обращение: «Прежде, чем начинаешь молиться, постой немного, помолчи, сделай так, чтобы все твои душевные чувства успокоились, умирились, и тогда только из молчания произнеси: «Боже, милостив буди мне грешному», представив себя сейчас перед Богом стоящим».

Не Бога надо представить себе, потому что Господа никто никогда не видел и вообразить Его невозможно. Опасности подвергает себя человек, который, настраиваясь на молитву, пытается моделировать в уме образ Божий. Только себя можно представить перед Богом; это и надо сделать – предстать перед Невидимым и Живым Творцом, в присутствии Которого ты находишься, и из глубины начать говорить.

А что ты можешь Богу сказать? А сказать-то и нечего, кроме как: «Боже, милостив буди мне, грешному». И поэтому для того, чтобы научиться с Господом разговаривать, Церковь предлагает нам молитвы, написанные Святыми Отцами, – живые, от сердца исходящие слова.

Внутренний духовный инструмент святого человека настроен очень тонко и гармонично, поэтому их слова созвучны с Богом. Это – настоящая песнь духовная.

Душа каждого человека подобна музыкальному инструменту, она всегда поет Богу. Человек призван восхвалять Господа, только наш инструмент расстроен, а движения нашей души то и дело оборачиваются фальшью. Казалось бы, терпеть такую какофонию невозможно, а Господь терпеливо слушает нас. Мы не умеем расслышать друг друга так, как Господь нас слышит. Но когда мы читаем, скажем, молитву Василия Великого [23] , происходит нечто поистине удивительное: душа наша настраивается на высокий молитвенный лад, если слова святителя мы пытаемся принять в свое сердце и сделать своими. Дается это очень и очень нелегко, это – величайшее духовное упражнение.

Святые Отцы отмечают, что нет ничего более трудного, чем молиться. Приступая к молитвенному правилу, человек настраивает свой душевный инструмент. Это происходит в течение многих-многих лет и достигается не только одной молитвой, но также покаянием, участием в богослужении и добрыми делами. Лишь в этом случае наше «Помилуй мя, Боже!» может стать со временем созвучно тому, что возглашал когда-то царь и пророк Давид.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Путь к Богу – молитва. Научись молиться Богу правильно. Научившись молиться правильно, молись постоянно – и удобно наследуешь спасение».

Молитвенное правило призвано нас исправлять, но оно не должно становиться для нас препятствием к молитве. Мы вычитываем большое количество молитв, не понимая, что делаем и зачем это нужно, и тем самым, по словам святителя Игнатия, становимся рабами молитвенного правила. Исполнение правила, не осмысленного нами, не понятого, не воспринятого в меру наших духовных сил, приводит к тому, что то, что должно служить человеку для спасения, превращается в причину торможения и духовного умирания.

Отвергающих опыт молитвы Святых Отцов святитель Игнатий сурово предостерегает: «Не дерзни произносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобою сочиненных, как бы они ни казались тебе сильны и трогательны. Они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобой молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься и уже достиг некоей степени богоугождения».

А вот святитель Феофан Затворник [24] утверждает нечто прямо противоположное, сравнивая молитвы, основанные исключительно на молитвенном правиле, с общением с Господом при помощи разговорника. И с этим тоже не поспоришь. Неужели же мы не в силах найти свои собственные слова для Спасителя? Можем ли, веря в Бога, ограничивать свою молитвенную жизнь правилами? Следовательно, мы не должны упускать из виду и второй путь, непрестанно подыскивая верные слова, выражающие нашу потребность в общении с Богом.

Для того, собственно говоря, и существует духовная жизнь, чтобы было о чем с Господом побеседовать. Но случается, к сожалению, и так, что, прочитав утреннее правило, человек облегченно вздыхает: теперь о Боге можно до вечера не вспоминать! Это ужасно… Христианин, живущий настоящей духовной жизнью, не может ни минуты не вспоминать о Боге. Он должен постоянно пребывать в общении с Ним, чем бы он ни занимался. Не случайно апостол Павел призывает: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5:17).

Разумеется, речь не идет о том, чтобы, едва дочитав правило, сразу же приниматься за акафист, потом взять в руки Псалтирь и так далее, по кругу. Говоря о непрестанной молитве, апостол имеет в виду, прежде всего, состояние человеческой души, то, насколько она пребывает с Богом. Если у нас не оказывается слов для Господа, – это очень опасное явление! Тревожно, если человек посты соблюдает, в храм ходит, исповедуется, причащается, а для Бога слов так и не находит. Жизнь духовная, прежде всего, состоит в приобретении навыка молитвы. Цель молитвенного правила – сделать все для того, чтобы желание молиться в человеке не иссякало, чтобы молитва присутствовала в нем всегда, в любой форме, даже не выраженная словами (существует и такая форма молитвы). Молясь по-настоящему, ни в каком молитвенном правиле человек больше не нуждается.

«Всегда необходимо помнить, что нам нужно не только просто молиться, но молиться так, чтобы быть услышанным», – отмечал святитель Иоанн Златоуст [25] .

Для многих молитвенное правило становится проблемой потому, что им трудно различить молитвенное правило и саму молитву. Совпадают ли они? Каким образом сделать так, чтобы совместить в себе возможность и молиться, и исполнять то, что положено каждому христианину? Святитель Игнатий говорит, что, пока у человека нет молитвенного правила, ему невозможно выстроить свою духовную жизнь. Оно является домостроительством внутреннего человека. Можно сказать, что с молитвенного правила начинается выстраивание храма Божия внутри себя.

Мы должны понимать, что грех исказил природу каждого из нас. Хотя мы знаем, что в крещении грех прощается человеку, но последствие его исправляется лишь самой жизнью. Всякий дар Божий, будь то приобщение к какому-то таинству или молитва, дается постольку, поскольку мы способны его принять, но он не преображает нас механически в момент принятия. Дар Божий таков, что человек в принципе не способен его вместить. Любое благодатное посещение бесконечно больше самого человека.

Порой нас не оставляет ощущение того, что нам чего-то «недодали». Вот мы исповедовались как могли и, кажется, что-то опять от Бога «недополучили». Мы причащаемся и всякий раз ждем чего-то необыкновенного, но ничего экстраординарного не замечаем. Нам кажется, что, может быть, мы как-то «не так» исповедовались, как-то «не так» причастились… На самом деле виной всему – наша глубочайшая слепота и непонимание того, что происходит вокруг. Даже самая малая крупица, падающая со стола Христова, неизмеримо больше человека, бесконечно больше всего мира. Дары Божии даются нам с тем, чтобы мы смогли к ним приобщиться, чтобы смогли стать частью их природы, чтобы ничего не растеряли по пути. С нами же то и дело происходит так: Господь дает, а мы не берем! Взять не можем, а думаем, что нам «не дали»… Мы или не взяли предложенное, или взяли, но сразу же потеряли.

Это в полной мере относится и к молитвенному правилу, к тому великому Дару, приобщение к которому должно принципиально изменить нас. Он подается нам как возможность все это невместимое, непосильное, то, что больше нас, сделать своим. И когда правило таким образом входит в человека, оно преобразует, выправляет его. Тогда правила уже не существует, оно само становится молитвой.

Однако до слов, которыми молились Василий Великий и Иоанн Златоуст, надо дорасти. Этот уровень духовной жизни, такая всепоглощающая богоустремленность, христостремительность, заложенная в их молитвах, нам неведомы. Молитвенное правило – это наука, постоянное упражнение, школа духовной жизни, то, что учит нас молитве и, в свою очередь, само становится молитвой. Нам дается счастливая возможность пользоваться теми же словами, которыми говорил с Богом Василий Великий. Иногда случается и нам сказать Богу от сердца такое, что принадлежит только нам и Ему. И это найденное слово так крепко соединяет нас с Господом, что мы совершенно забываем о себе, забываем даже, молимся мы в этот момент или нет. Этим и определяется настоящая молитва: человек совершенно не помнит себя, о