— Макс, — тихо окликнул Эдам, — мне кажется, ты немного груб с нею.
— Знаю, — ответил Макс, потирая шрам. — Но она заставляет чувствовать себя статистом из «Алисы в Стране Чудес». Не понимаю, что с ней делать!
Эмма вернулась на свое место.
— Я не слышу стерео, — сказал Макс. Эмма прислушалась.
— Я тоже.
— Тогда иди и настрой повыше.
— Да, Макс, — с хихиканием, которое противоречило покорным словам, Эмма выбежала в холл. Немного погодя она возвратилась и села.
— Я все еще не слышу, — сказал Макс, призвав все свое терпение.
— Я тоже, — кротко произнесла Эмма и принялась за королевский салат.
— Ты сделала выше?
— Конечно. Я сделала в точности, как ты мне сказал, — изображая недоумение, ответила Эмма.
— Придется сходить самому, — Макс поднялся, отложив в сторону салфетку. Послушная девочка только мило улыбалась. Эдам с любопытством смотрел на нее, когда неожиданно из библиотеки донесся смех Моргана.
— Я освобождаю тебя от всяких клятв, Эмма! — хохотал Макс. Удивленный, мистер Дэниелз нагнулся к Эмме.
— Что ты натворила? — шепотом спросил Эдам.
— Подняла выше стерео, — она пожала плечами. — Но только приставку, остальное оказалось слишком тяжелым.
Эдам рассмеялся и кивнул головой в сторону библиотеки.
— Мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь, — он откинулся на спинку стула. — Макс, наверное, сильно расстроился.
Мисс Маклин задумчиво улыбнулась и продолжила есть салат.
Следующий день Эмма провела, бродя без отдыха по дому. Поплавала в бассейне, погуляла по прекрасному саду, вдыхая нежный аромат чайных роз. Мучительные сомнения не давали покоя. «Получится или нет? — думала Эмма, проходя мимо клумб с дивными неизвестными цветами. — А что, если я нарушила технологию и… придется начинать все сначала. И тогда родители не успеют рассчитаться. Нет-нет. Все будет хорошо. Быстрее бы уж, а то чувствую себя индейкой, которую откармливают к рождеству».
Развесив полотенце возле бассейна, она спряталась в тени импровизированного тента и приказала себе спать. Но безжалостное солнце палило так, что ни прохлада бассейна, ни полотенце не спасали от ярких лучей. Тяжко вздохнув, Эмма поднялась и побежала в дом, прихватив с собой шампунь и масло для тела.
Почти целый час она провела в ванной, наслаждаясь горячими струями воды. «Все образуется, — говорила Эмма себе, — иначе быть не может». Одно полотенце она обкрутила вокруг головы, как чалму, другое — вокруг мокрого тела. С улыбкой открыла флакон с маслом, приготовленным на основе «Хамелеона», ровным слоем нанесла на кожу, особенно тщательно натирая ноги.
Мурлыкая, закрыла бутылочку, с ловкостью фокусника собрала одежду.
— Главное — ничего не растерять по дороге, — произнесла довольная Эмма и еще раз окинула взглядом ванную: удостовериться, что она чистая. Открыла дверь, и тут узел раскрутился — Эмма едва успела поймать полотенце. Придерживая его на груди, она зашагала в свою комнату.
— Ой, — струя холодного воздуха из кондиционера заставила растерявшуюся мисс отпрыгнуть в сторону. Она прижала свою ценную ношу к груди, обхватив руками. Полотенце упало на пол.
— Эмма, что-то случилось?
Она глянула вниз и чуть не выронила одежду; Макс стоял в холле и снимал с Дикси ошейник.
— Уф, н… нет, Макс. К… кондиционер воздуха… я хочу сказать, холодно… я…
«О Боже, — думала Эмма, — стоять совершенно голой перед мужчиной — это уж слишком. Хотя, впрочем, зачем беспокоиться — он меня все равно не видит. А жаль…»
— Что могло случиться? — поинтересовалась она, облизнув сухие губы, и наклонилась к упавшему полотенцу. Но поднять никак не удавалось. Эмма решительно запихала всю одежду под мышку и потянулась другой рукой к заветному куску материи. Услышав шаги, она поняла, что полотенце не стоит таких мучительных усилий. Беспокоило только одно: что, если Макс наткнется на нее? Стараясь не растерять остальные вещи, Эмма тихонько подбиралась к своей комнате.
— Не знаю, Эмма. Дом все еще стоит? Пожар, наводнение, землетрясение?
— Все в порядке! — крикнула она, подумав при этом: «Хватит болтать, нужно быстрее уйти отсюда!» Кровь все сильнее стучит в висках, расслабляющая истома охватывает тело, готовое вздрогнуть от малейшего прикосновения. Желание, жажда мужской ласки заставляет дрожать все тело. «Нервы, — говорит Эмма себе, прикоснувшись лбом к прохладе, — всего лишь нервы».
— Что?
— Ничего.
— Последние два дня ты ведешь себя подозрительно спокойно, — саркастично отметил Макс.
— Я могу быть такой же смиренной, как грешник в воскресенье. Когда хочу, — игриво откликнулась Эмма. «Господи, — взмолилась она, — пусть он остановится, а то, не дай Бог, наступит на это проклятое полотенце!»
Макс поднялся на первую ступеньку, Эмма воскликнула и шагнула к нему.
— Не трогай меня! — крикнул он громовым голосом. Макс удержал равновесие, схватившись за перила, и стал подниматься. — Просто я неправильно посчитал, — произнес Морган, лицо его исказила злоба. Эмма отшатнулась, испугавшись подобной реакции, будто Макс залепил ей пощечину. — Я буду работать сегодня и, как только переоденусь, спущусь и приготовлю обед.
Едва Макс почувствовал волшебный аромат, тут же забылась вся досада. «Хамелеон», кружа, уносил его в жаркие, непроходимые джунгли. Слышались резкие крики птиц и гомон вездесущих обезьян; высокая трава безжалостно хлестала по лицу. Меж стволов огромных деревьев мелькает черное гибкое тело дикой кошки — пантера. Вот она присела и замерла, изготовясь к прыжку, только кончик хвоста слегка подрагивает, да глаза горят изумрудным огнем.
Дикси с шумом улеглась на свое место — джунгли исчезли.
— Надеюсь, ты оставила ванную в таком же состоянии, в котором она была, — проворчал Макс. — Не люблю убирать за другими.
— Не извольте беспокоиться, мистер Морган, — язвительно ответила Эмма, — все убрано, только я взяла пару полотенец. А что касается обеда, я спущусь, когда оденусь, — после этих слов она вбежала в комнату и захлопнула дверь.
Сердце глухо стучало у Макса в груди. Оденусь. Нет, «переоденусь». Или все-таки «оденусь»? Он стоял в оцепенении, загипнотизированный магической силой изумрудных кошачьих глаз. Максу стало жарко, быстрым движением он расстегнул ворот. «Может, она только, забавляясь, дразнит меня, вызывая в моем сознании эротические картинки? Нет, Эмма не такая, — подумал он с нежностью. — Удивительно, как она быстро освоилась в моем доме, все вещи оставляя на своих местах. Большинство зрячих людей не справились бы с такой сложной задачей. Несмотря на мои несправедливые упреки, я ни разу не слышал от нее жалоб. Удивительная женщина, да еще ужасно честная. Будь на ее месте кто-нибудь другой, давно бы уже воспользовался ситуацией. А она…»
Макс невольно шагнул в сторону комнаты, за дверью которой только что исчезла Эмма. Реальность исчезла, и он чувствовал себя таким же потерянным, как в первые дни после аварии.
Под ногой лежало что-то мягкое. Макс наклонился и поднял влажное полотенце, пропитанное уникальным ароматом. Морган, наконец, очнулся, и бешенство с новой силой овладело им.
Что он здесь делает? Стоит, как последний идиот, и, черт побери, копается в своих чувствах вместо того, чтобы заниматься делом! Смешно, но еще немного — и он бы пошел бы извиняться перед Эммой.
— Черт с тобой, — пробормотал он и зашагал в свою комнату, яростно сжимая полотенце. — Я не позволю тебе издеваться над собой!
«Но если Эмма действительно такая, какой я себе ее представлял несколько минут назад, тогда это
