— Может, не стоит искушать судьбу?
— Значит, декольте.
— Так, мне срочно нужен глоток виски, — пробормотал безмерно потрясенный Дэвид.
До встречи с Шоном оставалось два часа. И Клер начала собираться. Как ни странно, она не волновалась. Нетерпение — да. Решимость — безусловно. Но нервозности не было. Боль и гнев, душившие ее эти дни, наконец нашли выход и обрели направление. Она точно знала, чего хочет, почему и что должна для этого сделать — без колебаний и сожалений.
Ровно в восемь в сопровождении метрдотеля она вошла в зал. Вид у Клер был шикарный — смело на постер «Плейбоя»! На ней были золотые туфли на шпильке из кожи питона и шифоновое платье с люрексом, застегивающееся на одну пуговицу на талии. Оно сидело на Клер как влитое. Бюст чудесно вздымал ткань двумя идеально округлыми холмами в конусном вырезе. Те два пальца выше колен, которых требовали правила приличия, Клер смело проигнорировала. Зато ее лицо полностью соответствовало инструкциям глянцевых женских журналов. Смоляные татуированные брови разлетались стрелами, аквамариновые глаза светились в обрамлении густых ресниц под слоем туши, губы были залакированы темно-кадмиевой помадой. Рыжие волосы уложены в замысловатую бабетту, несколько длинных прядей закручивались спиралью и золотистыми лентами падали на плечи.
Шон сидел за столом, задумчиво сдвинув брови, и, несмотря на небрежную позу, излучал властность и уверенность в себе. Перед ним стоял бокал с виски без льда. Как признался однажды Шон: «Сказываются шотландские корни». Он никогда не изменял своим привычкам. Пил виски без льда. Курил сигареты, изготовленные вручную. Покупал шелковые галстуки и дорогой парфюм, шил костюмы на заказ. Вот и сейчас его облик отличался строгим вкусом. Темно-синий элегантный костюм, темно-красный шелковый галстук, в нагрудном кармане шелковый платок в тон галстуку, на безымянном пальце золотое фамильное кольцо-печатка. Трудно было поверить, что этот мужчина с одинаковым удовольствием и легкостью может колоть дрова, руководить корпорацией и вальсировать в Вестминстерском аббатстве.
Но и Клер сегодня превзошла самое себя. Она шла по проходу, сияя, как оскаровская статуэтка. При каждом движении полы ее золотистого платья распахивались, словно занавес под аплодисменты, ноги чудесным образом заплетались, как у манекенщицы на подиуме, а бедра покачивались, будто стрелка метронома. Мужская половина зала, следуя инстинкту, дружно наблюдала за каждым ее движением. Клер же наблюдала за Шоном. Почувствовав волнение в зале, он поднял голову. В следующее мгновение его зрачки расширились, впитывая каждый микрон ее тела. Этот взгляд мгновенно обволок Клер как вязкий густой туман. Кровь взыграла, пульс участился. Все чувства обострились. «Это перед битвой, классическая реакция», — сказала себе Клер, отлично понимая, что это всего лишь иллюзия.
Шон вежливо поднялся, чтобы поприветствовать ее. Клер сдержанно поздоровалась и позволила метрдотелю отодвинуть для себя стул. Пожелав им «доброго вечера», метрдотель удалился. Но тут же подошел официант из бара.
— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Шон.
Клер решила, что глоток спиртного поможет расслабиться и легче перенести этот вечер.
— Да. Думаю, стоит.
— Чего бы ты хотела? — любезно уточнил он.
— Очутиться в Нью-Йорке, — пробормотала Клер, поигрывая металлической сумочкой от Gucci.
— Что, прости? — Шон прекрасно ее расслышал. И, разумеется, ему это не понравилось. Женщины стремились к нему, а не от него.
— Я сказала, что выпью сухой мартини с оливками.
— Леди сухой мартини с тремя оливками. А мне повторите виски, — заказал Шон, продемонстрировав отменную память.
Юная Клер любила, чтобы оливок было ровно три. Нынешняя в этом вопросе была не столь щепетильна. Что же касается всего остального… Взгляд Клер непроизвольно окинул соседние столики в поисках знакомых лиц.
— Ищешь кого-то? — мгновенно среагировал Шон. — Если Элишу Браун, то напрасно.
Клер резко обернулась. В синих глазах Шона плескались ленивые искорки.
— Репортер светской хроники сейчас на пути в графство Гейпшир.
— Гейпшир?
— Ты забыла, где это находится?
— Нет, разумеется. Там чудесные места. Но с какой стати ее туда понесло?
— Видишь ли, два часа назад ее проинформировали, что принц Уильям встречается с Кейт Миддлтон в отеле «Чеу тон Глен». Их, конечно, там нет и быть не должно, но дамочке не помешает проветриться.
Клер понимающе хмыкнула.
— А чем она занималась в антракте в опере? Куда ты отправил ее в тот раз?
— Всего лишь устроил ей интервью с Лоран. Это было несложно сделать.
— Не сомневаюсь, но знаешь, показаться с кем-то на людях еще не значит иметь с ним отношения. И я не собираюсь ни прятаться, ни афишировать себя.
— В таком-то платье? Вряд ли! — Шон смерил Клер взглядом, недвусмысленно задерживаясь на особо соблазнительных местах. — Оно действительно держится на одной пуговице?
— Да. Но под ним пояс верности, — бодро отрапортовала Клер.
Шон прищелкнул языком.
— Гордон — счастливчик.
— Хорошим людям везет во всем, — согласилась она.
— А он знает, что ты сейчас со мной? — Шон красноречиво посмотрел на нее.
— Какая разница.
— Мужчины считают иначе. Они ведут подсчет очков.
«Да, игра началась. И она стоит свеч», — подумала Клер и не моргнув глазом солгала:
— У нас с ним свободные отношения.
— Как это по-американски. Значит, он не станет возражать, если какое-то время ты уделишь мне?
Теперь Клер нахмурилась, не понимая, куда он клонит.
— Если ты имеешь в виду наш имущественный спор… — начала она осторожно.
— Нет, я пригласил тебя не затем, чтобы говорить о закладной.
— Неужели?
— Да. Я хочу поговорить о нас с тобой. Между нами что-то есть, что не исчезло за шесть лет, Клер. И я намерен разобраться в этом, — безапелляционным тоном заявил Шон.
Ну надо же, как удачно складывается вечер! На ловца и зверь бежит. Клер принялась решать задачку: сразу сдаться или потерпеть и набить себе цену? Выбрала — немного поломаться.
— Мм, хочешь поиграть в психоаналитика?
— Хочу дать нам еще один шанс. Давай заключим перемирие. Не будем вспоминать прошлое, говорить о делах, и пусть время решит все за нас.
— Ну не знаю… — Она изобразила мучительное сомнение. — Ты сбил меня с толку. Между нами столько всего намешано, Шон.
— Соглашайся, Клер. Это нужно нам обоим.
— Это в тебе тщеславие говорит, — урезонила его Клер и насмешливо поинтересовалась: — Кстати, раз уж речь зашла о сердечных делах, я не перебегу дорожку Лоран?
Губы Шона растянулись в довольной улыбке.
— Я все ждал, когда ты же спросишь об этом! Ревнуешь, Клер? Ну признайся хоть в этом!
— Не увиливай от ответа.
— Что ж, думаю, ей это не понравится. Но какие бы планы она ни строила насчет меня, наши дорожки идут в разных направлениях.
— А как же сапфиры за триста тысяч? — напомнила Клер.
Шон хмыкнул.
