Труд писателя

Путешествия

Преобладающая масса писателей жила, да и сейчас еще живет, в столицах, группируясь вокруг главных газет и журналов страны, вокруг ее литературных издательств. Как бы ни была велика эта столица и как бы ни значительна была ее роль в общей жизни страны, знания ее быта для писателя было совершенно недостаточно. Жизнь в большом городе часто создавала для писателей прошлого искусственную среду. В «большом свете» аристократических салонов, в спорах литературных кружков, в шумной полемике журналов писателю нередко грозила опасность изолироваться от жизни своего народа. Он испытывал желание хотя бы на время оставить столицу, бродить по своей стране, поехать за границу — все для того, чтобы полнее и разностороннее познать действительность.

Чехов говорил: «Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке... Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь». Несколько позднее, находясь в курортной Ялте, Чехов повторял: «Без России нехорошо, нехорошо во всех смыслах». Телешову он советовал: «Поезжайте куда-нибудь далеко, верст за тысячу, за две, за три... Сколько всего узнаете, сколько рассказов привезете! Увидите народную жизнь, будете ночевать на глухих почтовых станциях и в избах... Только по железным дорогам надо ездить непременно в третьем классе, среди простого народа, а то ничего интересного не услышите. Если хотите быть писателем, завтра же купите билет до Нижнего. Оттуда — по Волге, по Каме...»

Чехов не только давал советы другим, но и сам поступал так, осуществив в 1890 году труднейшую по тем временам поездку через всю Сибирь, на остров Сахалин. «Быть может, — говорил он, — я не сумею ничего написать, но все-таки поездка не теряет для меня своего аромата: читая, глядя по сторонам и слушая, я многое узнаю и выучу». Поездка на Сахалин была для Чехова необычайно плодотворной: в результате ее окончательно оформилось мировоззрение художника — просветителя и демократа.

Значение писательских поездок в том именно и состоит, что они сталкивают писателя с действительностью, в сильной мере способствуя приобретению и обогащению его жизненного опыта. Движимый неисчерпаемой жаждой узнавания, молодой Горький странствует по России. Еще далекий от намерения отдать себя литературе, он жадно наблюдает быт и природу Поволжья и Кавказа. Эти многолетние странствия по родной земле с исключительной быстротой умножают жизненный опыт Горького, который впоследствии даст им столь характерное и выразительное название — «Мои университеты».

В русской литературе возникла и особенно развилась тема «дороги», столь вдохновенно воспетой, например, в «Мертвых душах» Гоголя. Писатели докапиталистической России воспринимали эти поездки на лошадях как средство полнее и глубже узнать свою страну. Грибоедов писал своему другу С. Н. Бегичеву: «Верь мне, чудесно всю жизнь... прокататься на четырех колесах». Гоголь признавался: «Дорога удивительно спасительна для меня», «голова моя так странно устроена, что нужно иногда пронестись несколько сот верст, чтобы обхватить нужное».

К услугам писателей второй половины прошлого века был механический транспорт, ездить по стране стало неизмеримо удобнее и легче. Однако это имело и свои большие неудобства: как указывал Короленко, «пароходы и паровозы извращают перспективу и, сближая отдельные пункты между собою... удаляют нас от страны вообще». Рядовой писатель этой поры, по саркастическому замечанию Лескова, «оглядывает Русь из вагона экстренного поезда», тогда как по ее бескрайним просторам нужно двигаться медленно и с оглядкой.

Великие русские писатели, жадно стремившиеся познать жизнь своей страны, все были страстными путешественниками. Пушкин побывал на Кавказе и в Крыму, на Украине, в Псковской и Нижегородской губерниях, в Подмосковье и Оренбургском крае. Островский превосходно знал Верхневолжский край, по которому он совершил поездку уже в 50-е годы; впечатления от этой поездки отразились в «Грозе» и ряде других его пьес на волжские темы. Для Короленко поездки были естественным путем познания жизни. Об этом говорили и самые подзаголовки произведений Короленко, — например, «Эскиз из дорожного альбома». Ни один из русских классиков не изобразил так колоритно суровых пейзажей Сибири, ни один из них не создал такого множества образов обитателей этого края — каторжан, ссыльнопоселенцев, представителей различных малых народностей и т. д., — как Короленко. Сибирь была для него неистощимым источником фабульного материала: «Вы, — писал он, — найдете здесь целые депо драматических сюжетов...» Больше чем какой-либо иной писатель Короленко избегал шаблонных путей, по которым ездили все. Неутомимый наблюдатель народной жизни, он путешествовал по излюбленным им проселочным дорогам и захолустным рекам Сибири и Заволжья, как бы двигаясь навстречу своим персонажам.

У Глеба Успенского любовь к путешествиям сделалась подлинной страстью. Ему было скучно и тяжко жить в отрыве от народной жизни: «Сидеть в этом смертельно надоевшем Чудове или в литературном петербургском кружке, занимающемся сплетнями, — положительно мне невмоготу». Поездки Успенского постоянно заряжали его новым жизненным материалом. «Если эта поездка не удастся, потеряю... охоту к труду, которая теперь снова поднялась во мне». Два месяца близости к людям всякого звания «как голодного волка насытили бы меня живыми впечатлениями. И если это будет невозможно — пропаду я...» Уже в конце своей творческой деятельности усталый Успенский просил послать его «в Бийский округ, к переселенцам, мне бы там хотелось прожить именно зиму, я бы тут наслушался всего...» Свойственная характеру Успенского «скитальческая жилка» превратила его в литературного «отходника». «Мое отсутствие, — говорил он, — есть та же самая работа, я на заработках, как плотник». По образному выражению одного из мемуаристов, «Россия была для него библиотекой, в которой он всю жизнь рылся, изучая народ».

В этих творческих поездках по стране писатель не только пассивно наблюдает, но и активно добывает сведения о заинтересовавших его явлениях жизни. Гоголь расспрашивал всех, с кем ему приходилось встречаться в дороге. Некрасов до и после охоты беседовал с крестьянами, одновременно «чиркая» у себя в записной книжке. Короленко много времени провел в казачьей станице, окруженный самыми типичными уральскими раскольниками. Во время этих поездок писатель не только добывает материал, но и набрасывает — иногда не занося на бумагу — текст своего произведения. Пушкин сообщает жене: «дурь на меня находит, я и в коляске сочиняю». Гоголь, по его собственному признанию, «все сюжеты почти... обделывал в дороге». Грибоедову «на дороге пришло... в голову приделать новую развязку» к «Горю от ума».

Обилен материал, собираемый в процессе таких странствий по родной стране. Однако ценность путешествия не только в материале, айв том, что писатель прошлого ближе соприкасался с жизнью, видел различные непорядки, несправедливости, изменить, исправить которые он был, правда, бессилен. Но все это способствовало формированию его мировоззрения.

Особым и чрезвычайно примечательным вариантом творческих путешествий писателя являлись поездка за рубеж его страны. Байрон много ездил по Италии и Греции, всюду наблюдая нравы людей и запечатлевая в воображении «местный колорит». Мюссе во время путешествия по Италии задумал «Лорензаччо». Исключительно плодотворной была и поездка Гюго в Испанию.

В числе многих путешествовавших за границей французских классиков — Мериме и Жорж Санд. Бальзак по разным причинам не осуществил задуманных им заграничных путешествий; он ездил преимущественно по Франции, которую хорошо знал и прекрасно изобразил. Пушкину не удалось поехать за границу — рухнул план его побега, не было получено разрешение уехать вместе с русской дипломатической миссией в Китай. Находившийся под неусыпным наблюдением самодержавия, поэт страстно желал вырваться за рубеж, хотя бы для этого ему пришлось стать политическим эмигрантом. Двадцатилетием позже на такой путь стал Герцен.

Русские писатели XIX века путешествовали по Западной Европе не как праздные туристы. Наблюдая жизнь европейских стран, они одновременно решали мучившие их проблемы философии истории. Именно за границей укрепляются в своих убеждениях Тургенев, Гоголь, Герцен. Мировая литература обязана этим русским писателям множеством прекрасных страниц, рисующих жизнь народов Европы, ее природу и