– А почему все наверх смотрят? – спросил Сколли.
Элвин задрал голову.
– Что-то небо какое-то слишком синее, вам не кажется? И ощущение какое-то странное...
– Чем именно странное? – спросил Йимт, погрозив пальцем Цвитти и подойдя к Элвину.
– Не знаю. Но с тех пор, как мы спустились в подземный ход, все стало какое-то другое, – ответил Элвин. Ему в целом сделалось не по себе. – Как вы думаете, это не может быть Звезда? Я не могу объяснить, в чем дело, но что-то изменилось. Да, ты прав: думаю, нам пора возвращаться в лагерь.
Инкермон отлепился от корзины и, пошатываясь, выбрался в переулок.
– Это уже неважно. Вы ведь понимаете, что это значит, да?
Он снял мундир, закатал рукав и осторожно водил пальцем по свежей татуировке с желудем.
– Это означает, что отныне мы воистину отмечены Ею. Нашим душам нет спасения. Вот что ты чувствуешь. Пропали наши душеньки...
Инкермон принялся всхлипывать и разрыдался.
Йимт подошел к фермеру и положил руку ему на плечо. А второй рукой с размаху ударил по свежей наколке. Инкермон прекратил плакать и взвыл от боли.
– Заткнись, пьяная рожа! Ты хочешь, чтобы половина Назаллы слышала, как ты хнычешь, точно младенец?
Инкермон затих. Элвин ожидал бурных возражений, но бывший крестьянин просто отошел к стене и соскользнул по ней, уронив голову на колени.
Йимт снял кивер, почесал в затылке и снова надел.
– Слышь, никуда наши души не делись! Мы себе эти татуировки сделали сами, по доброй воле. Ну да, жутковато, конечно, знать, что этот знак желудя проступил там сам по себе, ну так ведь на то она и магия. В конце концов, мы связаны клятвой. Куда страннее было бы, вызови зелье этого гнома-щеночка или там букетик какой-нибудь. Верно? К тому же не забывай, мы картинку переделали на свой лад. Думаю, Темная Владычица этого не одобрила бы.
Элвин пригляделся к голой руке товарища. Да уж, вряд ли Темная Владычица пришла бы в восторг, увидев желудь, пронзенный штыком, и над ним слова «Ээри меках» – «В пламя!», а под ним «И ни шагу назад!».
Йимт указал на небо, потом щелкнул пальцами, чтобы привлечь общее внимание. На его лице читалась яростная решимость.
– Я чего хочу сказать: не давайте этому овладеть вами! Ни клятве, ни загробной жизни, ни чему другому! Мы уже побывали в разных передрягах, и ничего, выжили же как-то? Вот и это переживем! Придумаем что-нибудь.
– Но что же тогда Элли-то почуял, а? – спросил Цвитти. – Раз уж ему не по себе, значит, точно что-то происходит!
Йимт пожал плечами.
– А кто его знает. Может, большая песчаная буря идет. Тут такие бури бывают, кошмар просто. Ветрюга аж мясо с костей сдирает.
– Очень мило, – буркнул Хрем. – Ну ладно, с меня, пожалуй, местных развлечений хватит. Раз уж надо возвращаться в лагерь, так пошли, что ли? Чем дольше мы тут торчим, тем больше у нас шансов нарваться на неприятности. Если нам надо в пустыню, то недурно бы поспать несколько часов перед тем, как выступить в поход.
– Вот наконец речи человека, у которого есть голова на плечах! – одобрил Йимт. – Ладно, Хрем, давай поднимай Инкермона и пошли дальше вращать колеса истории.
– Я что-то слышу! – сказал Сколли, сбросив с плеча мушкет и указывая в другой конец переулка.
Элвин обернулся и вслушался.
– Похоже, это повозка. И едет она очень быстро.
Йимт вскинул «костолом» и взвел курки.
– Странно это, посреди ночи-то. Очнитесь, постарайтесь протрезветь, но помалкивайте. Ступайте за мной и держитесь начеку! Будьте готовы.
– К чему? – спросил Элвин, вытирая вспотевшую ладонь о каэрну.
– Ко всему! – ответил Йимт и зашагал к выходу из переулка.
Отделение двинулось следом. Гном не останавливаясь вышел на середину дороги. Элвин сразу узнал бриндов госпожи Синдзин и начал успокаиваться.
– Свои, господин сержант! Хорошо-то как!
Йимт опустил «костолом» и вздохнул.
– Знаешь, Элли, что-то мне сдается, не так уж это хорошо...
Он помахал рукой госпоже Синдзин. Прогрохотали колеса по булыжникам, бринды остановились. Солдат накрыло облаком пыли, Элвин опустил голову и закашлялся. Когда он снова поднял голову, госпожа Текой и госпожа Рыжая Сова уже спрыгнули на землю.
– Что ты делаешь тут в столь поздний час, Элвин из империи? Не подобает так себя вести, молодой человек. Ты должен беречь ногу, чтобы она прижилась как следует, – сказала госпожа Рыжая Сова.
За спиной у Элвина раздался смешок, раскатившийся эхом среди домов, но он не обернулся посмотреть, кто там хихикает. Кровь бросилась ему в лицо. «Да что я, мальчишка, что ли?!»
– Со мной все в порядке! – отрезал Элвин. Он видел удивленные взгляды вокруг, но сдержаться не мог. – Я выяснил, кто напал на Кестера на последнем острове, и добыл карту пустыни, так что теперь мы знаем, где его искать! Не знаю, следует ли себя так вести молодым людям, но для железного эльфа, думаю, недурно.
На несколько секунд воцарилось молчание. Наконец Ралли свесилась с козел и протянула руку.
– Можно на нее посмотреть? – осведомилась она. – На карту эту, которую ты так доблестно раздобыл?
Йимт взглянул на Элвина, на Ралли...
– Сержант тут пока все-таки я. – Он достал карту из-за пазухи и протянул ей. – Смотрю, вы сильно торопитесь. Едете куда или так, бриндов прогулять решили?
Ралли затянулась сигарой, кончик ее ярко вспыхнул. Она проигнорировала вопрос Йимта, склонилась над картой и принялась ее изучать при свете сигары.
– Скажите, сержант, а как вам... ах, простите: как рядовому Ренвару удалось добыть эту карту?
Йимт еще раз взглянул на Элвина и ответил Ралли:
– Мы повстречали гнома, одного из тех тридцати четырех уцелевших во Фрилликовых копях, можете себе представить? И, узнав, что мы направляемся в пустыню, он откопал у себя эту карту. Очень любезно с его стороны, не могу не отметить.
Ралли продолжала изучать карту.
– Ах вот как? А сам он что делает в здешних краях?
– Он в отставке, – сказал Йимт. – Подозреваю, сюда он перебрался ради жары. А то в горах-то зимой холодно.
– Да, действительно... Ну что ж, это и впрямь очень любезно с его стороны. И карта куда более подробная, чем все карты Хасхугеба, имеющиеся у принца. Я так понимаю, этот гном еще отчасти и исследователь...
– Гриц? Да нет, он тут корзинами на рынке торгует. Ну и, наверное, малость приторговывает всяким левым товаром, судя по тому, как выглядит его лавка. Но надежный, как тонна свинца, – ответил Йимт.
Ралли выпрямилась, вынула сигару из зубов.
– Гриц Ярфель?
Йимт кивнул.
– Да, он самый, – медленно ответил он. – А вы с ним знакомы?
Элвину померещилась в его тоне ревнивая нотка. До сих пор Йимт был единственным гномом в жизни Ралли, если не считать ее келуинского издателя, но Элвин знал, что про того Йимт не в курсе.
– Да, кажется, я с ним сталкивалась как-то раз, много лет назад, за много морей отсюда, – ответила она, излишне торопливо, на взгляд Элвина. – Нам, я так понимаю, по пути? Просто не верится в случайное совпадение.
