– Э…
Издав невнятный звук, Юри-сан вдруг опустилась на пол – ее перестали держать ноги.
– ИИААААААААААААААА!!
Камиути-кун взглянул на Юри-сан и ухмыльнулся.
– Ты так миленько кричишь… мм, но он точно сдох, правда? Что означает одно из двух: либо первоначальное мнение Мари-ти было ошибочным, либо «шкатулка» – вранье полностью, мм. Аа, но я же решил, что верю в историю со «шкатулками», да? Значит, следует думать, что Омине-семпай был «не тот».
«Не тот», он сказал.
Значение этого я понял мгновенно. …К сожалению.
– Мари-ти.
И убийца спросил:
– С к е м м н е п р о д о л ж и т ь?
Он спрашивал, кто «тот».
Я вдруг заметил, что его рука, держащая нож, дрожит.
Сперва мне показалось, что дрожит она из-за того, что Камиути-кун напуган своими собственными действиями. Но увидев его лицо, я понял истинную причину.
Его рука дрожала от возбуждения.
Аах – почему же я в нем так ошибся? Почему я решил, что наладил нормальные отношения с этим убийцей?
Он все это время просто ждал подходящего момента, чтобы проявить свою жестокую натуру.
«Битва за трон» – игра, посвященная обману. И убийству.
У нас изначально не было шанса не дать ей начаться. Попытка Дайи провалилась, а сам он заплатил за это жизнью.
Даже в самый первый день… «Битва за трон» уже началась.
– Почему у тебя… остался нож? – спросил я, не отрывая взгляда от ножа, с которого капала кровь Дайи.
– Это первый вопрос, который приходит тебе в голову? Ну, это было элементарно. Я просто спер его во время [Тайной встречи] с Юри-тян. Вот и все.
– …Э? Так значит, это я виновата?..
Она подняла голову и уставилась на него во все глаза. Убийца улыбнулся ей в ответ и произнес:
– Впредь будь внимательнее!
– А…
Не в силах вымолвить ни слова, Юри-сан разрыдалась.
– Итак, кто у нас следующий, Мари-ти? …Эй, до сих пор в шоке? Не слишком ли бурная реакция? Да, хотя, по правде сказать, невинные персонажи такие симпатичные.
Он выплевывал эти бессмысленные, неважные слова, рассматривая нож.
– …Я решил.
С этими словами он направился ко мне.
– Думаю, следующим будет Хосино-семпай, потому что я к нему ревную. …Все равно я хочу, чтобы он сдох.
Он назвал меня таким тоном, словно всего лишь заказывал обед.
Но в глазах его виднелась жажда убийства.
Я взглянул на окровавленный нож и задеревенел. Это ведь тот самый нож, который уже забрал жизнь Дайи.
Убийца подошел совсем близко.
Я должен был спасаться бегством, но был не в силах пошевелиться.
– Стой.
По команде Марии Камиути-кун послушно остановился.
– Что, Мари-ти?
И Мария сказала, обращаясь к нему, по-прежнему прячущему в глазах жажду убийства:
– Я «владелец».
Камиути-кун приподнял бровь.
– Тебе нужно убить меня, не Кадзуки.
Он зло рассмеялся, когда осознал, что именно Мария говорит.
– Ха-ха, ты так сильно хочешь его спасти, что готова пожертвовать собой? Офигеть!
– Я говорю правду.
Камиути-кун подошел вплотную к сердито смотрящей на него Марии. Та развела руки в стороны, показывая, что не будет сопротивляться.
– Ма-мария…
Услышав, как я ее зову, Мария послала мне улыбку. При виде этой теплой улыбки я понял.
Она это сказала без всякого плана. Она действительно собиралась пожертвовать собой ради меня.
– Я тронут, Мари-ти. Никогда бы не подумал, что есть кто-то, кто ставит жизнь другого выше собственной. И не похоже, что ты просто брякнула, не думая. Это любовь! Настоящая любовь!
Мария презрительно рассмеялась.
– Ясно. Рада, что ты тронут.
– Ты на самом деле не против умереть, чтобы спасти Хосино-семпая?
– Да, – ни секунды не раздумывая, ответила она.
Камиути-кун хрюкнул.
– Вот ведь проблема. Слишком уж красивая любовь, не правда ли? Аа, черт, я понял! Я ведь не то чтобы хотел стать плохим парнем, я просто хочу решить наши проблемы как можно быстрее. Мне правда не нравится изображать третьесортного злодея, который нападает с воплями «ну тогда умри!» Так что вы двое можете жить.
И, фамильярно гладя Марию по голове, Камиути-кун продолжил:
– …если ты позволишь мне тебя трахнуть, Мари-ти.
Он приставил нож ей к горлу.
– …
Лицо Марии исказила гримаса отвращения. Зло глядя на него и не обращая внимания на нож, она отбросила руку, которой он ее гладил.
– …Не трожь меня. Я скорей умру, чем отдам тебе мое тело.
– Как грубо! А ведь многие хотели бы сделать это со мной совершенно добровольно. Так значит, ты отказываешься?
– Разумеется, отказываюсь!
– Ну и ладно тогда.
Он передумал с легкостью – слишком уж легко.
– Т о г д а в м е с т о т е б я я т р а х н у Ю р и - т я н.
Просто не мог он так все оставить.
Юри-сан побледнела, едва осознав, что он говорит на полном серьезе; его холодная улыбка в ее сторону и жадный взгляд были вполне убедительны.
– Н-нет!!.
– Да, но, Юри-тян, тут уж ничего не поделаешь, правда? Мари-ти меня ведь отшила… а, но вообще-то ты мне все равно больше нравишься, так что я не против!
– Но т-такие вещи, я так не могу…
– Тогда я убью Мари-ти и Хосино-семпая.
От этих бесчеловечных слов лицо Юри-сан стало еще белей.
– Ну пожалуйста, ну отдайся, если не хочешь, чтобы те двое сдохли из-за твоего отказа!
Юри-сан медленно развернулась и посмотрела на меня. Глаза ее были полны слез.
Эти слезы были посланием для меня.
