– …
И своим властным голосом, не допускающим даже намека на возражение, Мария потребовала:
– Надень его.
Так вот я стал гот-лоли.
– Ууу… – простонал я, взглянув на себя в зеркало в примерочной.
Стало быть, Мария надела его, с самого начала планируя затащить меня в такое положение. Ради этого она специально подстроила ситуацию, в которой я не мог ей отказать.
Кстати, она ведь еще тогда смотрела попеременно на меня и на это платье.
– Эй, ты еще не кончил переодеваться, Кадзуки? Выходи уже.
– …Мария. Почему я должен это надевать?..
– Разумеется, потому что я так сильно хочу посмотреть, какая из тебя гот-лоли, что это даже уже не смешно. Естественно, это включает в себя и твое смущение.
Опять эта Мария надо мной издевается!..
Ну, не могу же я сидеть тут вечно. Собравшись с духом, я открыл дверцу.
– Гия-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Коконе сразу же показала на меня пальцем и принялась ржать. По идее, перед примерочной должны были стоять только Мария, Коконе и Харуаки, но почему-то здесь торчали еще и продавщицы, и несколько случайных посетителей магазина. Ну что за публичная казнь…
– Кия-ха-ха-ха, Кадзуки-тян, какая же ты милашка!
С этими словами Коконе достала свой мобильник и навела на меня. …Пожалуйста, нет…
– П-прекрати! Не снимай!
– Невозможно. Я просто обязана.
Не только Коконе, но и Харуаки, и даже Мария принялись меня фотографировать. Хотя себя она снимать запретила!
– Не волнуйся, Кадзуки. Это очень симпатично.
Довольно-таки двусмысленное ободрение со стороны Марии.
– Отлично, и отсылаем!
– П-погоди секундочку, Коконе! К-кому ты это только что отправила?!
– Хаа? Касуми, разумеется!
– Ч-что ты делаешь?! Во-во-первых, разве не ты говорила, что мы не должны говорить ей, что идем по магазинам?!
– Ты что, идиот, Кадзу-кун? Есть такая вещь, называется «приоритеты»!
Это ты здесь идиотка, Коконе! Это чересчур жестоко!
…Мой мобильник завибрировал почти сразу. Поколебавшись, я его раскрыл. Новый мэйл. Имя отправителя – «Касуми Моги».
Текст состоял из одного слова.
«Милашка ¦»
Мне уже все до лампочки!
Я проснулся от сильнейшей вони – у меня даже голова заболела.
– Э?.. – вырвалось у меня от неожиданности.
Последнее, что я помню, – я нырнул в свою постель, чтобы забыть этот кошмар, едва не вызвавший у меня душевную травму на всю жизнь. Потом я, скорее всего, уснул…
…Так где я сейчас?
Кругом было черно – хоть глаз выколи; атмосфера была такая, словно кто-то втиснул все желания мира в один маленький горшок. Воздух вязко лип к моему телу. Вязко, ко всему телу.
Я осторожно поднялся на ноги.
Мир сворачивался прямо передо мной. Мрак, мрак, полнейшая чернота, чуть ли не вторгающаяся мне в глаза. Мне удалось удержаться на ногах, не свалиться.
В полной тьме я заметил слабый огонек. Синевато-белое мерцание. Похоже на сияние электроловушек, убивающих насекомых разрядами тока, – такие часто ставят перед входом в магазины. Я чувствовал, что идти на огонек не стоит, но, несмотря на это, ноги понесли меня сами.
До огонька было метров пять. Но только он словно бы отодвигался с каждым моим шагом; мои чувства, игнорируя реальность, увеличивали расстояние.
Оой…
Моя нога на что-то наткнулась.
Я опустил глаза.
– …ИИИ!
Тело девушки.
– У, аа, хияа! Ха, ха, хааа…
Пытаясь успокоить рвущееся дыхание, я присмотрелся к телу. Незнакомая девушка в пижаме, с длинными волосами – нет, кажется, где-то когда-то я ее уже видел. Может, просто шапочно знакомая, которую я с трудом припоминаю?..
Она не дышала.
Но только она не мертвая. Она, скорее всего, «остановлена».
Я ощупал собственное одеяние. На мне то же, что было, когда я лег спать, – футболка взамен пижамы и трусы.
Понятно. Нас обоих, похоже, притащили сюда во время сна.
И вот – н а с п о м е с т и л и в «ш к а т у л к у».
Наконец-то я оказался перед сине-белым свечением. Присмотревшись, я обнаружил, что это что-то вроде старого игрового автомата с видеоигрой – такой вполне смотрелся бы в какой-нибудь богом забытой гостинице близ горячего источника. На экране значилось «Битва за трон» – видимо, название игры или типа того.
Рядом с автоматом стоял он.
– …Дайя.
Он стоял, точно такой же, как до своего исчезновения, с серьгами в обоих ушах.
– Давно не виделись, Кадзу. Сколько, уже почти два месяца? – произнес он небрежно, словно начиная пустячную беседу. Мне много о чем хотелось у него спросить, но в первую очередь я задал очевидный вопрос.
– …Это твоя «шкатулка»?
– Тебе нужен мой ответ?
Именно. Очевидно, он воспользовался наконец-то своей «шкатулкой».
– Скука… есть люди, которые взрывают свой мозг, чтобы только сбежать от этого монстра.
При этих его загадочных словах я нахмурился; увидев это, он приподнял уголки губ.
– Это цитата из «Этюда двадцатого года»[5].
– …Ты вообще о чем, Дайя?
– Это и есть «желание», которое я поместил в «Игру бездельников».
Я по-прежнему не мог врубиться в происходящее.
– Ты, конечно, меня не понимаешь, да? Ты не можешь знать, что такое скука, если способен наслаждаться повседневной жизнью. Ты просто представить себе не можешь, какой это ад!
Дайя что, хочет сказать, что затеял эту «Игру бездельников» и нас в нее втянул, просто потому что ему было «скучно»?
Это было бы слишком уж глупо и эгоистично.
– Судя по твоей физиономии, ты не хочешь даже попытаться меня понять, хех. Люди без воображения всегда так самоуверенны.
