Стенания Ирохи Синдо.
Эти девушки страдали; они взвалили на себя грех, от которого не смогут уже отмыться. Что бы я ни делал в моем раунде, их уже не спасти.
Я не смогу их спасти.
Я смогу спасти только себя, как они уже сделали.
…Нет, не совсем так.
– Дайя.
– Чего?
– К о г д а о ч е р е д ь М а р и и?
Дайя ответил:
– С р а з у з а т о б о й.
Ясно, значит…
…я м о г у с п а с т и М а р и ю.
Посреди темноты я огляделся, пытаясь отыскать ее тело. Но эта неуютная тьма скрывала все, виднелось лишь то, что совсем рядом с игровым автоматом.
Юри-сан и Ироха-сан дали мне кое-какие подсказки, которые должны помочь мне выиграть. Они научили меня, как их победить.
Но мне все это было ни к чему.
Проблема в том, что Мария выиграть эту игру не сможет, это исключено. От игрока здесь требовалось обманывать и убивать, Мария же неспособна ни на то, ни на другое.
В «Игре бездельников» она бессильна.
Я должен ее спасти. Если мне не удастся, она станет для меня еще одной «Наной Янаги».
Но что мне делать? Даже если я выиграю «Битву за трон», это будет означать всего лишь, что я выжил, а не что Мария спасена.
Именно. Моя цель – не победа в «Битве за трон».
Моя цель – уничтожить эту дурацкую «шкатулку», уничтожить «Игру бездельников».
– …Что за самоуверенный взгляд, Кадзу?
Дайя нахмурился, когда я сердито уставился на него.
– Тебе не кажется, что ты несправедлив, Дайя?
– Что?
– Повторяю: ты несправедлив.
Дайе мои слова явно не понравились – как я и планировал.
– С какой стати? Я первым сыграл в «Битву за трон». Я не мог пользоваться «чужими переживаниями», так что я явно был в невыгодном положении, мне пришлось нащупать свой путь самому. И ты заявляешь, что я несправедлив?
– У нас разные цели.
– Что?
– Для меня победа в «Битве за трон» вовсе не будет означать, что моя цель достигнута. Это всего лишь будет означать, что я остался жив. Ты ведь знаешь, что моя цель – вернуться к повседневной жизни, верно?
– …
– Я не смогу уже достичь цели, как только кого-то убью. Если «Битва за трон» – на самом деле игра, которая закончится не раньше, чем я кого-то убью, это означает, что моя цель недостижима. Другим словами, я не могу выиграть в принципе. А ты просто-напросто засунешь меня в эту клетку и будешь наблюдать, как я умру. Ну и как это можно назвать справедливым?
В ответ на мои слова Дайя лишь сверлил меня сердитым взглядом. Я спрятал тревогу и сердито уставился в ответ.
Мы смотрели друг на друга довольно долго – затем Дайя рассмеялся.
– Ч-что смешного?
– …А почему ты спрашиваешь? Ты же эту игру в гляделки затеял, чтобы меня рассмешить, верно? О, да, да, я проиграл. Ну такая смешная у тебя физиономия!
– …Говори уже, что смешного!
– Но это же очевидно, скажешь нет? В смысле, этой провокацией ты явно пытаешься выбить из меня какие-то выгодные условия для себя.
– …А.
Он меня раскусил.
– Уж пожалуйста, делай такие вещи, когда выйдешь на уровень Янаги. На такое дешевое актерство я ну никак не мог клюнуть. Ты просто дурачок, вот и смешно.
– Уу…
Я проиграл?..
Если Дайя не изменит правила для меня, я не смогу достичь своей цели. Значит, я проиграл?
Я… не смогу спасти Марию?
– Но тем не менее это интересно, – вдруг произнес Дайя.
– …Э?
– Я п р и н и м а ю т в о й в ы з о в. Вот что я имел в виду.
Я все еще не мог въехать; у меня отпала челюсть.
– Есть один скрытый трюк, чтобы закончить «Битву за трон», никого не убивая, – продолжил Дайя, не глядя в мою сторону.
Мне удалось закрыть рот, и я сосредоточился.
– Ты помнишь, как этот зеленый медведь сказал, что будет скучно, если все превратятся в мумии?
Я встряхнул свою память.
«Хорошо – я – желаю – вам – успешного – сражения! – Не надо – только – заканчивать – игру – чем- нибудь – скучным – вроде – общего – превращения – в мумии – хорошо?»
Точно, он так сказал.
– Повторюсь: эта «шкатулка» предназначена для борьбы со скукой. Раунд, который заканчивается мирно, без каких-то событий, нежелателен. Я не рассматривал такую концовку, когда никто никого не убивает, и мне такая концовка неинтересна. Поэтому, если станет точно ясно, что никто никого не убьет, игра завершится принудительно. Итак: если у всех закончится еда, если выйдет время – игрока просто выпустят.
– Это значит…
– Ты можешь остаться в живых, если за эти восемь дней никто никого не убьет.
Ааа, вот оно что.
Это и будет доказательством того, что мне удалось выиграть у «шкатулки» и сохранить мою повседневную жизнь.
– И – если ты сможешь добиться такого исхода, я уничтожу «Игру бездельников». Это то самое «справедливо», о котором ты толковал, верно?
– …Правда?
– Я когда-нибудь лгал тебе?
…Вообще-то очень часто.
Но раз это Дайя – он сдержит слово. Столь гордый человек ни за что не нарушит обещания, когда речь так явно идет о победе или поражении.
Теперь моя победа возможна.
Разумеется, не позволить Дайе, Кодаю Камиути и остальным начать убивать будет чертовски трудно. Когда подойдет срок и их начнет охватывать страх смерти, кто-нибудь может совершить ошибку. Да, очень трудно будет добраться до исхода, при котором никто не погибнет.
Но все же – я должен попытаться.
– …Дайя.
Я навел на него указательный палец.
