Ткач, казалось, по достоинству оценил вежливость Дала, и отдал приказ войскам, произнеся короткую речь, в конце которой снова раздались одобрительные возгласы. Дал и Золтан пошли вперед через ряды, которые почтительно расступались перед ними.
— Все равно дело будет горячее, — сказал Золтан.
Они вышли на солнечный свет, крепко сжимая мечи и надежно прикрывшись щитами.
Вся равнина была усеяна сверкающими белыми кирасами, в которых ослепительно отражалось солнце, а расположенные по обеим сторонам выхода из лабиринта Зеркала Небытия мгновенно нацелились на навигаторов.
— Берите левого, — сказал Дал Золтану, — другой — мой.
Наклонившись, чтобы лучше закрыться щитами, они начали медленно продвигаться вперед, выставив мечи. Следом за ними тронулись с места черные кирасиры.
Засверкали вспышки. Но путешественники уже знали их эффект и еще больше пригнулись за щитами. Они только отступили на шаг и теперь косили мечами первые линии противника, как когда-то в стране Агонии.
Теперь перед навигаторами было войско, которое не участвовало в предыдущей битве в недрах лабиринта, поэтому, когда первые три ряда превратились в светящиеся линии, едва видимые на солнце, а затем исчезающие, белые кирасы тотчас же обратились в бегство, опрокидывая друг друга. Земля была усыпана генераторами вспышек, которые бросили солдаты. Далу и Золтану приходилось перешагивать через лежащие тела, которых не коснулось их оружие. На фланге, где бился Золтан, посланцы, правда, пришли в себя и пытались атаковать, но тут же были отброшены отверженными, оставив за собой сотни жертв.
В этот момент Дала коснулся ужасный черный луч. Сначала ничего не было видно, а затем, когда луч отошел, Ткач увидел его, неподвижно лежащего на земле под своим щитом. Вокруг него образовалось свободное пространство. Отверженные мгновенно бросились на помощь, несмотря на угрозу черного луча. Золтан почувствовал, как хладнокровие покидает его. Он ринулся вперед, аннигилируя противника прямо перед собой и проделывая бреши, куда тотчас же устремлялись отверженные. Пока воин у прожектора пытался поймать его лучом, Золтан уже разнес прожектор своим мечом — Зеркало исчезло с ужасным черным взрывом.
Оператор другого Зеркала был мертв, пораженный лучом, отраженным от щита. Но он не исчез полностью, в его теле зияли огромные дыры, через которые был виден цоколь зеркала. Что касается Дала, то он медленно приходил в сознание.
Армия посланцев исчезла за горизонтом. Отверженные понесли легкие потери, но их добыча была бесценна: Зеркало Небытия, которым отныне можно было защищать подходы к лабиринту.
Золтан Подошел удостовериться, что Ортог вне опасности.
— Вот что я хотел бы вам предложить, — заговорил он. Я пойду с армией отверженных, которая уже начала преследование, и верну корабль. Посланцы не могли увести его слишком далеко; по всей видимости, у них нет машин. Наверное, они тащили его за собой за тросы гондолы. Что же касается вас, то, может, есть смысл последовать советам Ткача и отправиться на поиски Каллы? Встретимся здесь, если, разумеется, вы не против…
У Дала хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть головой в знак согласия, и его оставили лежать на щите.
В светло-зеленом, казавшемся почти белым небе неподвижно висело солнце. Оно было совершенно белым, но не ослепляло и похоже, что и не грело. Это было очень странное солнце. Хотелось подойти и посмотреть на него поближе, что было бы, конечно, невозможно. Дал смотрел на это солнце и чувствовал, как к нему понемногу возвращаются силы. Нет, солнце действительно не грело, но, видимо, излучало какую-то неизвестную энергию. Его лучи были такими же всепроникающими, как космические лучи или, может быть, нейтрино. Отверженные в своей тюрьме с толстыми стенами, должно быть, получали эти удивительные частицы, даже если свет туда не проникал.
Дал потянулся. Больше нельзя отдыхать. Он не ранен, боли больше нет. Его ждет Калла. Он сел на свой щит. А ждет ли она его? Что там говорил про нее Ткач? Он узнает это.
Дал поднялся. Обе армии уже исчезли за близким горизонтом. Ткач сказал правду: этот мир действительно очень мал. Дал попытался определить направление. Он опустил мысленную вертикаль от звезды и положил меч в ножнах на землю в направлении этой вертикали. Затем стал ждать, чтобы солнце передвинулось по небу, чтобы определить, в каком направлении относительно меча оно движется. Ждать пришлось долго. Затем он начертил на земле с соответствующей стороны линию, перпендикулярную мечу, поднял ножны, щит и пошел в этом направлении. Теперь он был уверен, что не идет спиной к экватору.
Он долго шел по каменистой пустыне, где камни имели такой же странный вид, как и все в этой стране: их было видно с обратной стороны. Солнце теперь находилось слева и над головой. Оно медленно ползло по небу. Следя за движением солнца, он был уверен, что не сбился с пути.
Щит на плече становился все тяжелее, меч оттягивал пояс. Дал торопился достичь экватора, он это узнает, когда солнце будет точно слева… если, конечно, он успеет дойти до полудня.
Размышляя таким образом, он вдруг заметил, что на земле стали появляться чахлые побеги. Видимо, лабиринт находился на границе с территорией, на которой могло что-то расти. Он обернулся; вдалеке еще можно было различить вершину пристанища отверженных. Мысль о том, что этот мир не так уж мал и до цели еще далеко, поколебала его уверенность.
Теперь он шел посреди зарослей, которые доходили ему до пояса. Это были густые заросли с острыми хрупкими листьями. Когда он наступал на стебли, они издавали звук бьющегося стекла. Он остановился, чтобы рассмотреть эти растения поближе, и тут что-то уперлось ему в спину. Дал мгновенно обернулся, выхватив меч.
Это было растение с красными прозрачными листьями, и оно самым отвратительным образом раскачивалось на своих корнях. Он отступил назад. Новое растение хлестнуло его, как бичом. Отказавшись от мысли вступать в бой с этими агрессивными зарослями, он ускорил шаг. Но стебли, повинуясь какой-то таинственной подземной силе, встали, на его пути: одно растение обвилось вокруг ног, другое протянуло колючую ветку на уровне лица.
— Вот как, — пробормотал он, — этот пырей мешает мне идти!
Ему было противно пробивать себе дорогу ударами меча, поэтому он только выставил вперед щит, чтобы раздвигать кусты. Но теперь растения атаковали его со спины. Одежда уже была порвана на плече, и, когда колючки вонзились в еще не зажившую рану, он больше не колебался и взмахом меча очистил себе дорогу, по которой могли бы в ряд пройти человек десять. И тогда окрестности наполнил легкий шелест. Какие-то ягоды, лопаясь, источали облака зеленоватого газа. Дал понял, что вдыхать его нельзя, и бросился бежать, вращая мечом. Под действием клинка из керилита облака исчезали. Вырвавшись, наконец, из этих враждебных зарослей, он вышел к лесу, высокие деревья которого закрывали свет. Солнце еще можно было различить — светлое пятно в густой листве. Оно было еще очень низко, но почти точно слева.
— Кажется, эти деревья против меня ничего не имеют, — подумал Дал.
И вдруг совсем близко послышалось рычание, и внезапно стало очень холодно. Дал остановился. Что-то появилось из-под земли прямо перед ним.
Это “что-то” было похоже на Крота длиной в десять метров и с белым прозрачным телом. Были видны бьющееся сердце, внутренние органы, кровеносная система. Тело зверя окуталось паром и быстро скрыло его вместе с грудой земли, которая сваливалась с него по обе стороны. От него исходил пронзительный холод. Чтобы не потерять сознание, Дал был вынужден отступить; все его члены окоченели в одно мгновение.
Очень скоро зверь появился из тумана, который сам испускал, и направился в сторону Дала. Тот продолжал пятиться назад между редких стволов, прикрываясь щитом. Но щит не мог защитить от холода. А животное приближалось.
Дрожа от холода, Дал сделал вперед шаг, второй, третий и атаковал зверя мечом в тот момент, когда ноги уже подгибались.
Животное растаяло с необыкновенной быстротой, превратившись в светящуюся линию, которая постепенно исчезла. Дал упал на колени, бросил оружие и резкими движениями попытался согреться.
