В итоге, до самого приятного занятия Морган добрался, когда на небе вовсю пылала красно-оранжевая заря. Имандра, весь день ходившая за ним по пятам, увязалась и на озеро, где, к большому облегчению Моргана, встретила приятелей и ушла с ними, избавив его от своей болтовни, изрядно его утомившей. На озере было многолюдно, воздух звенел от ребячьего визга. Помимо жителей Ивинга, сюда приезжают мыться из двух соседних поселков. Все места возле обрушивающегося со скал теплого потока оккупировали мамаши с малышней разного возраста. Морган с трудом выискал свободную щелку между валунами, где берег был достаточно пологим, чтобы сойти к воде, не навернувшись.
В уединении Морган успел лишь побриться. Едва он начал намыливать мочалку, из-за камней донесся шорох шагов: кто-то еще не нашел себе места на переполненных берегах. Морган оглянулся посмотреть, чье общество придется терпеть в ближайшие четверть часа. Над булыжниками мелькнул смуглый, с залысинами лоб и длинные, зачесанные назад черные волосы. Ну, этот нервировать не будет. Он спокойно начал тереть шею и плечи. За спиной раздалось шуршание снимаемой одежды, плеск воды. Мужчина стал рядом с ним.
– Когда отправляешься на охоту за невидимкой?
Морган застыл, пораженный молниеносностью распространения информации. И еще больше его потрясло, что Аррой Тике заговорил с ним. Эта выдающаяся персона, совершившая головокружительный скачок от казначея до простого охотника, мало с кем разговаривает. В редкие моменты случайных встреч лицом к лицу он ограничивается коротким взглядом. Формально Аррой числился преступником. В бытность свою членом Совета старейшин он прикармливал из казны общины дезертира. Юноша сломался через два месяца службы. Устроил истерику, заявив, что хочет жить, а не быть пищей для ненасытного чрева жестокой бессмысленной войны, которая никогда не закончится. Бунтаря утихомирили, полгода он терпел, а потом сбежал. Всерьез его поиском никто не занимался: на дезертиров нет ни людей, ни времени, расправу над ними обычно предоставляют дикарям. Этому удалось выжить. Он долго скитался, опустился на самое дно, откуда его вытащила какая-то крестьянка, и он тут же на радостях наделал ей детей. Однако своим в стране дикарей он так и не стал, приличной работы не нашел, поэтому семейка сидела на шее отрядов Ивинга. Уж как Аррой разыскал его, как умудрялся переправлять деньги и на чем прокололся – это осталось в узком кругу старейшин. Иллас вышвырнул его из Совета без разговоров. И Аррой, несмотря на угрозу изгнания из общины, ушел с гордо поднятой головой, обвинив глав кланов в черствости и бессердечии. Теперь опальный экс-казначей печально доживал свои дни. Летом дубил кожи, а зимой уходил в тайгу, на соболя. На его долю приходилась треть «мягкого золота», добываемого охотниками Ивинга, поэтому его терпели. Местные командиры Арра игнорировали: одни испытывали неловкость перед человеком, бывшим некогда выше их рангом, другие были в ярости, что на омытые кровью воинов деньги кормился предатель. Несколько раз Арроя брали в отряды командиры из других общин, однако почему-то все как один избавлялись от него после первого же рейда. Морган никогда не интересовался подробностями жизни отщепенца, а тот не проявлял интереса к Моргану. Не друзья и не враги.
Морган бросил косой взгляд на непрошеного собеседника:
– Завтра на рассвете.
– А Наули и вся ваша доблестная компания? Вы разве не вместе едете?
– Иллас считает, шестерых достаточно. Доблестная компания в Каурии.
– Шестерых… – Аррой сочувственно усмехнулся и негромко продолжил, намыливаясь: – Небожитель окончательно утратил связь с реальностью. Когда оказываешься наверху, это быстро происходит, незаметно. А если у невидимки отряд в сто человек? Таких же невидимок.
– Для нас те же правила, что и для гонцов, – пояснил Морган с неохотой. – На рожон не лезть, боя не принимать, в случае чего вызывать ближайший отряд.
– Ах, вот как… – Аррой зашел глубже, окунулся с головой, смывая с себя мыльную пену.
Морган непроизвольно скользнул взглядом по его телу. Арр – ровесник Илласа, ему шестьдесят с небольшим, но, в отличие от отрастившего брюшко главнокомандующего, продолжает тренировки и сохранил великолепную форму.
– Кого он дал тебе в помощники?
– Равена и Токо, – вырвалось у Моргана, хотя он вовсе не собирался разводить откровений с человеком, чья проницательность и острые меткие вопросы заставляли его чувствовать себя сопливым мальчишкой. – Моя сестра с Кернелом прилагаются по определению.
Лица Арра не было видно, Морган мог лицезреть лишь его голый зад, но по негромкому фырканью ясно: этот высокомерный сноб ржет. И ржать есть над чем.
– А кто шестой? Кот в мешке, которого Небожитель торжественно вручит тебе за минуту до отъезда?
Морган молча проглотил шпильку. Помедлив, он признался:
– Я пока не нашел себе напарника.
Арр резко развернулся и протянул раскрытую ладонь. Мочалка выскользнула из руки. Морган и в страшном сне не видел Арроя Тике своим напарником. Ум в панике метался, выискивая аргументы против, и – о, ужас! – не находил ни единого. Да, Арр похерил правила, и он нечист на руку. Зато он опытный воин, умеет вести переговоры без хамства и рукоприкладства, сдержан на язык. Одинокий вдовец, которому нечего терять. И неуправляем… Морган смотрел на воду, переливающуюся в закатных лучах золотыми искрами. Он тоже похерил правила. Ради хорошенькой дикарки. Просто ему на первый раз свезло. И если Арр захочет повидать парию…
«То я смогу повидать Марго!»
Моргана вдруг охватило странное ощущение близости со стоящим перед ним человеком. Арр, должно быть, почувствовал ее раньше, потому и разыскал его здесь. Выследил и подкараулил! Все эти годы ждал своего часа… И вот – Браголлак, его шанс, быть может последний, вырваться из клетки и снова стать собой. Рука самопроизвольно протянулась навстречу.
«Боги, я сошел с ума!»
Морган открылся. Арр тотчас сделал то же самое, чтобы дать ему убедиться в искренности своих намерений. Потухший взгляд одинокого волка вспыхнул отчаянной надеждой: «Ты уверен?»
– Да, – твердо сказал Морган и крепче сжал пальцы. – Да. Завтра в шесть у штаба.
Их руки плавно, словно нехотя, разомкнулись. Арр больше не произнес ни слова. Вышел из воды, забрал одежду и исчез. Спустя некоторое время Морган увидел его среди споласкивающихся под водопадом, а с берега донеслись ворчливые крики сестры:
– Ну и местечко ты выбрал! Ноги переломаешь, пока спустишься! Зачем приходил этот тип? – Всплеск, будто в воду рухнул столетний дуб. – Водишься со всяким сбродом.
Морган фыркнул. Материнское выражение.
– Ты настолько хорошо его знаешь, чтобы судить?
– Он вор и лжец. – Имандра повернулась к нему задом. – Потри спину.
– Он делал это ради друга, от которого все отреклись.
– Ха! С чего это он так проникся к предателю?
Морган стегнул сестру мочалкой по блестящей загорелой ягодице.
– Наверное, тот тайком нарезал ему резьбу в заднице. Спроси мамусика. Она у нас кладезь сплетен.
– Сбежать к дикарям. До чего глупый поступок! Почему он не ушел в Храм? Местечко как раз для свихнутых отщепенцев.
– Приглядывай за собой, какие поступки совершаешь ты. Путь другого человека – его личное дело. Ему по нему идти, спотыкаться, наступать на грабли и получать в лоб. В каждом из нас, копни поглубже, воз дерьма. Только один вываливает его наружу, а другой держит внутри. – «До поры до времени». – Арр едет с нами в Браголлак.
Имандра крутанула пальцем у виска. Помолчала, а потом недовольно буркнула:
– Фу! Набрал одних старперов.
– Неправда. Равену тридцать два.
– Он женат.
– Насколько я понял, для тебя это не помеха. И ты же переключилась на девушек.
– С нами девушек не будет.
