раздавленного стекла болью отозвался в Алькином сердце.
— Дяденька, — подбежал он к рабочему, — можно я оттащу стекла в сторону? Чтобы не мешали вам.
— Руки обрежешь, — строго заметил он. — Глянь, как ножи.
— А ничего. Я тихонечко…
— Тебе что, малый, — усмехаясь, спросил второй рабочий, — стекла, что ли, нужны?
— Ага, — честно признался Алька и жалобно, просто умоляюще посмотрел на него.
— Отдать, что ли? — спросил рабочий у своих товарищей и махнул рукой. — Ладно, неси рукавицы и забирай, какие подходят… На аквариум, наверно?
— Ага! — радостно подтвердил Алька. — Спасибо, дяденьки. Я быстро принесу. Быстро… — И он опрометью кинулся за угол.
«Эх! Если бы Валерка с базара пришел…» — думал Алька, летя, словно на крыльях, к своей улице.
Повезло ему: приятель только-только успел затворить за собой калитку…
Рабочие, стеклившие витрину, еще не успели по всем правилам заделать в металлической раме и первого листа, как из-за угла дома вынырнул вместительный ручной возок на двух резиновых колесах.
— Деловой народ! — одобрительно заметил рабочий, сказавший Альке, чтобы приносил рукавицы. — Значит, рыбешек разводите?
— Ага, разводим! — кивнул Алька. — Дяденька, можно забирать?
— Куда ж денешься, — пошутил тот. — Раз обещали — берите.
Обратный путь был долгий и трудный. Тяжелый возок приходилось толкать осторожно, выбирая дорогу. Обидно же будет, если еще и они кокнут стекла. И так разбились не лучшим образом. Немало Петру придется поломать голову, чтобы из этих разнокалиберных кусков выкроить нужные стекла.
Ничего, на то он и мастер! Выкроит. Главное, есть из чего. Ребята были довольны.
Когда подъезжали к футбольной площадке, то увидели: там вовсю идет игра. И пасмурный день не помешал. Что ж, правильно: в футбол играют при любой погоде. Это каждому болельщику известно.
При виде возка, который старательно толкали двое приятелей, игра на минуту приостановилась. А Тигра даже из ворот вышел.
— Это что везете? — похлопывая знаменитыми голкиперскими перчатками, спросил он.
— Ослеп, что ли! Картошку везем! — И Валерка подмигнул Альке. — Верно?
— А-а… — без улыбки протянул Тигра и снова побежал к воротам.
Миновав площадку, Алька засмеялся:
— Все подъезжал ко мне: не знаю ли я, что за тайная сигнализация у тебя в саду.
— Не выдал? — спросил Валерка.
— Еще чего! — возмутился Алька. — Слово же дал. Молчу. — Потом, взглянув на показавшуюся в отдалении крышу Валеркиного дома, он сказал: — А вообще я знаю, как можно и в сад к тебе не залезать, и проверить, работает ли сигнализация.
— Как же это ты проверишь?
— Я придумал! — похвастал Алька. — Не веришь?
— И в сад не полезешь?
— Не полезу.
— Чепуха! Не может быть.
— А вот и не чепуха! — удовлетворенно сказал Алька, — Надо взять тяжелый камень, привязать к нему веревку и бросить камень через забор. А потом тащить за веревку. Как натянет он жилку, так и сработает контакт. Здорово придумал?
— Смотри ты! — удивился Валерка. — Правильно: сработает. — И быстро добавил: — Гляди, никому не разболтай. Обещал.
— Да что я — предатель! — снова горячо заверил Алька.
День 169-й
Вот мы и подошли к последнему, горькому дню в долгой череде дней, которую обозначили в самом начале и к которому терпеливо вели рассказ.
В той длинной череде этот день последний, но не последний в нашем повествовании. После этого произойдут и другие события, тоже не менее важные (особенно в жизни Альки Костикова).
Этот воскресный день 25 августа, когда до начала занятий в школе оставалось меньше недели, для героев нашей книжки проходил, как и обычно, в заботах, хлопотах, всяческих делах, а для кого-то просто в безделье… Давайте сейчас, в седьмом часу вечера, заглянем к ним на минутку, посмотрим, что делают они, о чем думают…
Динка Котова ехала в этот день в плацкартном вагоне скорого поезда, уносившего ее все дальше и дальше от жаркой и суетливой Ялты. Динка сильно загорела, отчего черные глаза ее на смуглом лице уже не казались такими черными.
«Разумеется, до негритянки мне далеко, — с улыбкой думала Динка, разглядывая свою руку, лежавшую на белой салфетке вагонного столика. — А вот на индианку, как писала Алику, я вполне похожа».
Она представила, как впервые войдет в класс. Все, наверное, удивятся. Еще бы, два с лишним месяца провела на море! Игорек, конечно, закричит:
— Учти: статью о Черном море даешь для первого номера!
А Толик Белявкин выдаст что-нибудь из области астрономии:
— Внимание! На нашем небосклоне взошла звезда первой величины!
Что скажет Алик, она не могла представить. Во всяком случае, рот у него до ушей растянется от радости. Это точно. Впрочем, может и сказать — ей одной, в коридоре:
— Признайся: миллионера Гарика забыла?
Динка улыбнулась и с нетерпением взглянула на проносившиеся за окном деревья, кусты, блеснувшую змейку ручья: «Скорей бы шел поезд!..»
Игорек только что вернулся с тренировки. Недовольный пришел. Тренер сказал: «Правая подсечка хромает». В том и загвоздка, что хромает, Игорек сам это видел. Да что поделаешь — не получается, хоть тресни. А тут зло его взяло.
— Получится! — вслух сказал он и сел к пишущей машинке. Он вставил лист бумаги и сверху прописными буквами выстукал одним пальцем: «ОБЯЗУЮСЬ». Подумал и рядом в скобках добавил: «железно». Далее на листе, один за другим, появились четыре пункта:
1. Каждый день два раза, утром и вечером, по 20 минут отрабатывать правую подсечку.
2. Через две недели добиться того, чтобы не терять при подсечке ни одного мяча.
3. В финальных соревнованиях победить Леню Петрова.
4. Получить к ноябрю второй спортивный разряд.
Прочитав пункты, Игорек остался доволен. Выстукал внизу имя, фамилию, поставил число, вытащил лист из машинки и приколол его кнопками над своим письменным столом.
Галка Гребешкова, подпоясавшись синим в цветочках передником, растирала в глубокой тарелке яичные желтки с сахаром. Тут же, на кухонном столе, лежал раскрытый журнал «Работница».
— Настоящий торт получится? Совсем настоящий? — заглядывая в тарелку с желтой массой,
