Соломенная шляпка и другие водевили

очухаются.

Сцена одиннадцатая

Коломбо, Эмма, мадам Коломбо, Вернуйе.

Мадам Коломбо (Эмме). Твой муж, оказывается, вовсе не так услужлив.

Входит Вернуйе.

Эмма. А, господин Вернуйе!

Коломбо (в сторону). Благородная душа!

Вернуйе (держит в руке свои фотографии). Медам, позвольте мне… К сожалению, я тут наставил клякс, но уж больно перо плохое.

Мадам Коломбо (любезно). Главное — чтоб был ваш портрет.

Эмма. Я помещу его на первой странице своего альбома.

Вернуйе (Эмме). Я вот что написал. (Читает.) «Той, чья участь — составить счастье Селимара».

Коломбо (в сторону). Премило.

Beрнуйе. Это в прозе.

Эмма (с улыбкой). В самом деле?

Вернуйе (поворачивается к мадам Коломбо). А вам — в стихах. (Читает.) «Той, что добродетели пример являет…». (Останавливается.)

Коломбо. А дальше?

Вернуйе. Я пока только одну строку написал — ни как не могу подобрать рифму. Но я ее найду, непременно найду.

Мадам Коломбо (доброжелательно). Не утруждайте себя, пожалуйста!

Вернуйе (вручает Коломбо свою фотографию). А вот вам.

Коломбо (читает). «Родителю ангела, супругу грации».

Вернуйе (Эмме.) Ангел — это вы, а грация — это мадам. (Указывает на госпожу Коломбо.)

Мадам Коломбо (польщенная). Необыкновенно галантно!

Коломбо (смотрит на фотографию). Очень похоже, очень… Только вам надо было сняться в купальном костюме.

Эмма. Папа!..

Мадам Коломбо. Да, конечно.

Вернуйе (удивленно). Мне? Почему?

Коломбо. В костюме пловца.

Вернуйе. Пловца?

Мадам Коломбо. Мы ведь все знаем.

Коломбо (прохаживается по сцене). Скажите, а вы не могли бы отыскать часы на дне Сены?

Мадам Коломбо. Я думаю, это не труднее, чем отыскать в воде человека.

Вернуйе. Нет, конечно. Только, вообще говоря, человек все-таки больше часов.

Эмма. Как это вы научились так долго не дышать?

Вернуйе. Я? Да я дышу, когда мне вздумается. (Дышит.)

Коломбо. Но, когда вы ныряете… вы же не можете дышать.

Вернуйе (удивленно). Когда я ныряю?..

Коломбо. Ну, например, в тот день, когда вы вытащили из воды Селимара?

Мадам Коломбо. Когда он тонул.

Вернуйе. Я вытащил? Да я и плавать-то не умею.

Все. Вот те на!

Эмма (тихо). Что все это значит?

Всеобщее замешательство.

Мадам Коломбо. Ничего не понимаю.

Коломбо (в сторону). Не хочет признаваться: скромен, как все пловцы.

Вернуйе (садится на стул слева. В сторону). «Той, что добродетели пример являет…». (Отбивает размер пальцем.)

Сцена двенадцатая

Эмма, Коломбо и мадам Коломбо, Вернуйе, Селимар.

Селимар (появляется в глубине; кому-то за кулисами). И ни одной больше!.. Пошли вон, живо!

Коломбо и мадам Коломбо. Что случилось?

Селимар. Да всё кухарки — никак не можем договориться насчет вина: просят по восемь бутылок в неделю.

Мадам Коломбо. Очень много.

Селимар. Этакая невоздержанность… Я предложил им три.

Коломбо (Селимару, указывая на Вернуйе). Послушайте, он говорит, что не умеет плавать.

Селимар. Кто?

Коломбо. Да он.

Селимар (переводит разговор на другую тему). А вы знаете, сколько это составит в год — по восемь бутылок в неделю: четыреста шестнадцать!

Коломбо. Но…

Селимар. Нет, это просто возмутительно! (Отходит от него.)

Слышен шум подъезжающей кареты.

Мадам Коломбо (идет в глубь сцены). Карета!

Эмма (идет в глубь сцены). Это, должно быть, господин Бокардон с супругой.

Селимар (в сторону). Только бы она заглянула в шляпу!

Мадам Коломбо. Но я еще не готова! Где моя накидка? (Направляется к двери.)

Эмма. Мама, а мои браслеты?

Мадам Коломбо. Где они?

Эмма. В моей свадебной корзинке.

Мадам Коломбо. Попроси даму подождать… я сейчас вернусь. (Уходит в правую кулису.)

Сцена тринадцатая

Эмма, Селимар, Коломбо, Вернуйе, Бокардон, затем Питуа.

Селимар (в сторону). Что-то он долго поднимается по лестнице — должно быть, не один.

Питуа (докладывает). Мсье Бокардон! Бокардон (появляется из двери в глубине). Вот и я.

Селимар (в сторону, расплываясь в улыбке). Один.

Эмма (Бокардону). А где же ваша супруга?

Бокардон. Я в отчаянии… Мы уже собирались ехать, и жена уже давала мне шляпу, как вдруг — трах: мигрень.

Коломбо. Ах, несчастная женщина!

Эмма. Какое невезение!

Селимар. А мы-то так радовались, что проведем день вместе… (В сторону.) Значит, предпочла Тюильри.

Бокардон. Я предлагал остаться, чтобы ей не было одной скучно, но она ни за что не хотела лишать меня удовольствия.

Селимар. Еще бы!

Бокардон. Ты что-то сказал?

Селимар. Ничего.

Эмма. Нет, это, право, ужасно! Неужели госпожа Бокардон не думает что-то предпринять?

Бокардон. Как же, как же! Я решил проконсультироваться… (Селимару.) Ты завтра свободен?

Селимар. Что? (В сторону.) Теперь он мне еще эту консультацию навяжет.

Бокардон. Вот билеты — отличная ложа.

Вернуйе (в сторону). Прекрасная вторая строка — только на четыре слога больше, чем нужно.

Сцена четырнадцатая

Те же и мадам Коломбо в шляпе.

Мадам Коломбо (держит в руке шкатулку, Эмме). Милая детка, куда ты девала свои браслеты — их