22 июня. Черный день календаря.

войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самоле­тов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских са­молетов и артиллерийский обстрел были совер­шены также с румынской и финляндской терри­торий.

Это неслыханное нападение на нашу страну яв­ляется беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу стра­ну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестно­стью выполняло все условия этого договора. На­падение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора гер­манское правительство ни разу не могло предъя­вить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойни­чье нападение на Советский Союз целиком и пол­ностью падает на германских фашистских прави­телей.

Уже после совершившегося нападения герман­ский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне как Народному комиссару иност­ранных дел заявление от имени своего правитель­ства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосре­доточением частей Красной Армии у восточной гер­манской границы.

В ответ на это мною от имени Советского пра­вительства было заявлено, что до последней мину­ты германское правительство не предъявляло ни­каких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является на­падающей стороной.

По поручению правительства Советского Со­юза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нару­шения границы и поэтому сделанное сегодня ут­ром заявление румынского радио, что якобы со­ветская авиация обстреляла румынские аэродро­мы, является сплошной ложью и провокацией. Та­кой же ложью и провокацией является вся сегод­няшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал на­счет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан на­шим войскам приказ — отбить разбойничье напа­дение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским наро­дом, не германскими рабочими, крестьянами и ин­ теллигенцией, страдания которых мы хорошо пони­маем, а кликой кровожадных фашистских правите­лей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Гол­ландию, Грецию и другие народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доб­лестные армия и флот и смелые соколы советс­кой авиации с честью выполнят долг перед роди­ной, перед советским народом и нанесут сокру-

Командиры подводят безутешные итоги первого дня войны.

шительный удар агрессору. Весь наш народ те­перь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от дру­гих дисциплины, организованности, самоотвер­женности, достойной настоящего советского пат­риота, чтобы обеспечить все нужды Красной Ар­мии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом.

В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил Отечественной войной, и Наполе­он потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет с зазнавшимся Гитлером, объявив­шим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победо­носную отечественную войну за родину, за честь, за свободу.

Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население на­шей страны, все рабочие, крестьяне и интеллиген­ция, мужчины и женщины, отнесутся с должным со­знанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоот­верженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

Правительство призывает вас, граждане и граж­данки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Вместе с выступлением Молотова война стала последовательно врываться в каждый дом и каж­дую семью. В полдень 22 июня в Минске МХАТ да­вал очередной спектакль — «Школу злословия». Зрители этого спектакля были одними из немногих, кто в СССР не слышал обращения В.М. Молотова. После антракта на сцену вышел человек в военной форме и, сообщив о начале войны, предложил во­еннообязанным направиться в свои военкоматы. Прочие остались в зале, спектакль продолжился и закончился, как обычно. Вечером 22 июня мхатовцы играли еще один спектакль. Никто еще не знал, что через несколько дней на улицы Минска войдут немецкие танки.

По радио в полдень узнавали о начале войны даже те, кто имел непосредственное отношение к войскам пограничных округов. Механик 94-го авиа­полка 62-й авиадивизии КОВО И.И. Еремиевский вспоминал: «Июнь месяц. Я был в отпуске. Когда выезжал в отпуск, купил батарейный радиоприем­ник и повез в село. И об объявлении войны услы­шал по радио. В 12 часов дня после сигнала вре­мени Левитан начал передавать известия, и пер­вое, что немецкие войска в Африке продвинулись вперед, командующий Роммель. Проходит 10 ми­нут 1 -го часа дня. В 12 минут передает, что в Дон­бассе такая-то шахта выполнила план. Радио пере­стало говорить [...]. Потом на 14-й минуте [...] Ле­витан стал говорить: «Сегодня ровно в 12 часов 15 минут дня выступит по радио Народный комиссар иностранных дел тов. Молотов. Работают все ра­диостанции Советского Союза». Левитан повторил это несколько раз. Пришло 12 часов 15 минут. Выс­тупает Молотов».

Однако те, кто проживал в непосредственной близости от западной границы Советского Союза, узнали о начале войны не по радио, а по разрывам бомб и снарядов, реву пикирующих бомбардиров­щиков. Вспоминает И. Деген: «В ночь на двадцать второе июня, будучи дежурным вожатым, я видел, как по мосту в Германию прошел тяжело гружен­ный состав. Ранним утром люди стали говорить по секрету — «Началась война!». Уже днем наш город впервые бомбили. Милиционеры стреляли из на­ганов по немецким бомбардировщикам — заме­чательная картинка»... Я прибежал в горком ком­сомола, оттуда — в военкомат, но со мной нигде не хотели разговаривать. Я сотрясал воздух воз­гласами о долге комсомольца, о защите Родины, о героях Гражданской войны. Я выстреливал ло­зунги, которыми был начинен, как вареник картош­ кой. Ответ был коротким — «Детей в армию не при­зываем!»

Пока что даже такие скудные трофеи радуют и вызывают интерес. Скоро на всякие «мелочи» перестанут обращать внимание.

Вспоминает Вот Делятицкий: «Моя жена Та­тьяна, она с двадцать девятого года, на два года меня младше. Ее отец, майор Урин Зиновий Алек­сандрович, командовал артиллерийским дивизи­оном в 5-й армии, и Таня училась со мной в одной школе. 22/6/1941, когда на рассвете, немецкие летчики превратили военный городок Луцка в гру­ду дымящихся развалин, одна из бомб попала в дом, в котором жила Таня , и под обломками стен оказались ее мать и два младших братика. Таня кинулась к соседям-полякам и молила о помощи, просила помочь ей откопать из развалин ее се­мью.

В ответ поляки говорили: «Нет! Вас никто сюда не звал, так подыхайте!»

В ночь на двадцать второе июня я спать не по­шел . Сидел в комнате и читал книгу. Видно, задре­мал,