государственного имущества. Отсутствие экономической грамотности в данном случае не является серьезной помехой для страждущего, как говаривал все тот же Анатолий Александрович Собчак, «огромным желанием все поменять» амбициозного реформатора. Было бы куда приложить свой реформаторский зуд.
Чубайс довершает техническую подготовку программы к 29 декабря 1991 года. (Всего через полтора месяца работы в правительстве!) [22] . И 14 августа 1992 года на свет Божий появляется, без преувеличения сыгравший роковую роль для нашей страны, Указ Президента «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий».
Формально он подписан Ельциным. Но! Даже беспристрастная к таким мелочам, как зарождение рынка в России, Википедия абсолютно точно отражает драматическую суть момента. Фиксируя, что вышеупомянутый Указ практически обрел юридическую силу – цитирую: «при участии и.о. премьер-министра Егора Гайдара и Чубайса», лишь дополнив еще советский закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР».
О чем это все говорит?
О том, что замотанному политической борьбой и становлением новых государственных институтов Борису Николаевичу было, конечно, в полном смысле недосуг вникать в нюансы «ускорения приватизации», которые ему в виде банального указа подсунули Чубайс с Гайдаром.
…В одной из своих книг Чубайс сам, не стесняясь, рассказывает об аналогичном моменте, характеризующем его рабочие взаимоотношения с Ельциным: «И вот мы с Петей Мостовым и Димой Васильевым написали такое постановление. При этом с Ельциным даже не смогли переговорить, потому что не успевали, ему тоже горячо было».
И дело тут вовсе не в том, что Ельцин не очень глубоко разбирался в макроэкономике. Живущему в цейтноте большой политики начала 1990-х Президенту России было действительно «горячо». В известном смысле не всегда и руки доходили до «экономических мелочей». Но главным образом в вопросе с «ускорением приватизации» его утешала мысль, что речь идет об уже принятом законе. Причем принятом в «нормальное», спокойное советское время, а не в эпоху «бандитского капитализма», как выражается тот же Чубайс.
Увы, излишнее доверие молодым соратникам сыграло с Борисом Николаевичем дурную шутку. Чубайс с Гайдаром под видом сугубо технической программы приватизации, лишь конкретизирующей «правильный» советский Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», фактически сварганили свой, новый Закон о приватизации, не имеющий ничего общего с нормативным актом, о котором хорошо знал Ельцин.
Именно так в новейшую историю вошла
Все бы ничего, уверен, со временем у Бориса Николаевича дошли бы руки разобраться и с приватизацией. Но… По призыву того же Гайдара, ставшего в 1992 году и.о. премьер-министра России, к нему в правительство, а вернее, в правительственный комплекс зданий Госкомимущества, что на улице Варварка в Москве, хлынул целый поток заокеанских консультантов. Подкрепленный миллиардными кредитами для пухнущей с голода России. В долларах, разумеется. Деваться Ельцину, да и кому бы то ни было в такой ситуации, действительно было некуда.
…Как рассказывал мне первый мэр Москвы Гавриил Попов, под премьерство Гайдара Запад давал России 32 миллиарда долларов кредитов «на выживание».
И понеслось!
Аж 36 консультантов из-за рубежа, сидящих в святая святых приватизации России – в кабинетах ГКИ [23] , готовили для самих себя конкурсы, закрытые аукционы, писали законы и нормативные акты по приватизации [24] . Понятно, что, зная все условия конкурсов, эти ловкие господа на них уверенно побеждали. Превзошел всех уже знакомый вам американец Джонатан Хэй. Эксперт-советник Анатолия Чубайса.
На пару с таким же пройдохой-экспертом ГКИ американцем Андреем Шлейфером мистер Хэй умудрился истратить около 130 миллионов долларов, выделенных им с коллегой американским Институтом международного развития на поддержку либеральных российских реформ, в собственных целях. На скупку по дешевке акций приватизируемых российских предприятий.
Причем подвизались Хэй с Шлейфером не абы где, а в стратегических оборонных отраслях. С помощью Чубайса Хэй, например, выкупил 30 % акций Московского электронного завода вкупе с его производственным партнером НИИ «Графит», занимавшегося, между прочим, уникальным делом. Разработкой графитового покрытия для самолетов-невидимок типа «Стеле». Сразу вслед за этим Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий.
Весьма смахивает на диверсию, не правда ли?
Не без участия Джоната Хэя ушли в руки американских частников 19,5 % акций завода «Компонент», работавшего исключительно на нужды ГРУ [25] . 28 % акций Калужского турбинного завода, специализирующегося на изготовлении паротурбинных установок для атомных подводных лодок, выкупила фирма «Сименс». Именно тогда американские и английские фирмы умудрились приобрести контрольные пакеты акций МАПО «МИГ», ОКБ «Сухой», «ОКБ имени Яковлева», «Авиакомплекс имени Ильюшина», «ОКБ имени Антонова». И так далее и тому подобное.
Именно при кураторстве Анатолием Чубайсом приватизационных процессов 17 % стратегически важных и оборонных предприятий России сумел выкупить Запад. Это и «Тушинский машзавод», и МПО имени Румянцева, и АО «Курский прибор», НПО «Энергия», АО «Рубин».
Сами Джонатан Хэй и Андрей Шлейфер предпочитали тратить прикарманенные денежки пускай на менее засекреченные, но куда более прибыльные предприятия. Так, вступив в сговор с правительственными чиновниками и бюрократами на местах, они купили акции Братского, Саянского и Иркутского алюминиевых заводов, «Черногорнефти» и «Пурнефтегаза», «Газпрома» и «Ростелекома».
Кончилось, однако, разграбление России для Хэя со Шлейфером печально. Прокуратура штата Массачусетс целых пять лет проводила расследование по данному инциденту. В 2005 году окружной судья Дуглас П. Вудсток вынес окончательный вердикт: виновны в том, что, «вступив в сговор с целью обмана американского правительства, воспользовались государственными средствами для личного обогащения». Более того, по ходу процесса выяснилось, что украденные советниками Анатолия Чубайса 137 миллионов долларов формально являются деньгами правительства США.
Впрочем, в первой половине 1990-х, когда грабеж даже руководителем ведомства, которому пристало беречь от жуликов каждую копейку, признавался нормой, вообразить, что в отношении солидных американцев Хэя и Шлейфера в принципе хоть когда-то восторжествует справедливость, было выше всякого воображения. Уж больно нагло они и их российский патрон Анатолий Чубайс себя вели.
В 1994 году, когда Чубайса на посту руководителя Госкомимущества сменил уже упоминавшийся мной Владимир Полеванов, он обнаружил там прелюбопытную картину, о которой поведал мне лично. Оказывается, ГКИ в то время охраняло военизированное подразделение партии «Демократический выбор России» под названием «Гром». Не ФСО, не милиция, а никому не известный «Гром».
Крайне удивившись этому факту, Полеванов, тем не менее, до поры до времени его не трогал. Но однажды, когда он дал этому военизированному подразделению приказ отобрать пропуска у всех иностранцев, пресс-секретарь Чубайса – Евстафьев, спокойно пройдя через эту «демократическую охрану» в здание Госкомимущества, моментально забаррикадировался там в компьютерном центре. Лишь на следующий день, когда Полеванов заменил «Гром» на обычную милицию, иностранцы покинули здание. Предварительно уничтожив практически все следы своей деятельности.
Вообще деятельность Владимира Павловича на посту руководителя Госкомимущества заслуживает особого внимания, ибо словно под микроскопом отражает истинную суть и намерения его предшественника Анатолия Чубайса и покрывающих его на Западе лиц.
Попытка президента
В 1997 году Государственная Дума России создала специальную комиссию для анализа итогов приватизации в стране. Заключительный доклад, с которым выступил академик Лисичкин, не просто потрясал воображение, а ввергал в шок даже искушенного к середине 1990-х в деталях всякого рода социально-экономических катаклизмов российского обывателя.
Как выяснилось, доходы бюджета государства от приватизации за 1992–1996 годы составили смехотворную сумму – 0,15 % суммарных бюджетных поступлений.
Приблизительно за 7 миллионов тех еще, ельцинских рублей (1,3 тысячи долларов США) был «приватизирован» каждый из 125,4 тысячи объектов государственной собственности.
За этот же период потери от разрушения экономики, в том числе и посредством
Социально- экономические потери от приватизации и разрушения экономики к 1997 году превысили 9500 триллионов
