фото показали? – Мышкин задрожал, даже зубы застучали.
– Именно с ней бородатый и вышел. И тут дед такое бухнул!..
– Пошутил? Черный юмор из морга? – спросил Мышкин, стараясь унять дрожь в челюстях.
– Сначала он глотнул из бутылки. И тут же окосел – от одного глотка, потому что сказал, что даму эту двумя днями раньше привезли сюда… в качестве покойницы! Два дня будто там пролежала. Теперь ее ищут с собаками, а она живая вчера ушла. Я, честно говоря, не стал его бред слушать. Да что с вами, Дмитрий Евграфович?
– Это от жары, – пробормотал Мышкин. – От жары. Одни млеют от жары, а я дрожу, как в мороз… – он попытался улыбнуться.
– Да, бывает, слыхал, – неуверенно сказал Сергей.
– Вы даже не представляете, что вы сейчас для меня сделали. Страшно вам благодарен.
– Да ведь пустяк! Всего-то делов – выдать шкалик и показать две фотки.
– Нет, – улыбнулся Мышкин. – Вы даже не представляете, какое великое дело сделали. Это невозможно представить.
Сергей пожал плечами и завел двигатель.
– Куда теперь?
– Опять превышать скорость будете? – весело поинтересовался Мышкин.
– В городе? Никогда! – заверил Сергей. – Может мешать работе.
– Верю… Мне надо домой заскочить.
Всего через десять минут они были на 14-й линии Васильевского острова. Сергей не нарушил ни одного правила, но сумел добраться по забитым машинами улицам почти молниеносно.
– Давайте заедем с тринадцатой линии, – попросил Мышкин. – Хочу зайти к себе с черного хода. Там через арку можно в мой двор проехать.
Сергей поставил БМВ почти впритирку к подъезду – выйти из машины можно почти незаметно.
– Вы надолго?
Мышкин замялся, потом решился:
– Знаете, я заночую у себя.
Сергей неодобрительно покачал головой.
– Мне придется с вами. Приказано вас одного не оставлять.
– Зачем усложнять? Да и рабочий день окончен.
– У нас так не бывает. Мы работаем, сколько надо.
– Нет никакой необходимости сейчас, – как можно убедительнее сказал Мышкин. – Уверяю вас. Совершенно точно!
– У меня приказ.
– Не надо. Я сам с вашим боссом переговорю. Ведь вы не можете охранять меня против моего желания. А сегодня ничего не случится. Гарантия. Я знаю.
– Гарантий, говорят, даже Господь Бог не дает, – возразил Сергей.
– На это раз дал. К тому же я поставил только что железную дверь. И сигнализация есть.
Но Сергей стоял на своем:
– На любое железо всегда найдется подходящий кусочек пластида.
– Может быть, завтра. Но не сегодня – точно. Я сейчас позвоню Валерию. Васильевичу. Какой у него номер?
Он достал мобильник и раскрыл, но неожиданно Сергей вырвал телефон у него из рук.
– В чем дело? – опешил Мышкин.
– Трубка ваша паленая! – отрезал Сергей. – Шеф предупредил: ни в коем случае не с нее не звонить! Никогда! И надо убрать сим-карту – даже при выключенном телефоне указывает, где вы находитесь.
– Кому?
– Кому надо… Лучше всего – выбросьте трубку в Неву и купите новую, желательно на чужой паспорт. Найдите какого-нибудь алкаша. Хотя нет: завтра я вам дам другую трубу – защита стопроцентная, типа как интернет-адрес компьютера. Сейчас она покажет, что вы в Москве, а через пять минут вы уже в Аддис-Абебе…
– А с вашего телефона можно сейчас шефу позвонить?
– Можно, но бесполезно. Начальник уже в воздухе где-нибудь над Польшей.
– А вы? Разве вы не должны были с ним лететь?
– Я и лечу с ним, – усмехнулся Сергей. – Только с небольшой задержкой. И все-таки вам надо заночевать в Комарове. Вот там – гарантия безопасности, хоть и относительная. На девяносто пять процентов.
– Одна ночь! – умоляюще воскликнул Мышкин. – Сейчас здесь меня никто искать не станет.
– Надо ехать, – озабоченно сказал Сергей. – Привлекаем внимание.
– Тогда прощаемся. Я вам позвоню сразу, как здесь освобожусь. Завтра с утра. Мне очень нужно здесь поработать.
– А в другом месте не можете? Возьмите работу с собой.
– Никак.
– Ну что мне делать… – огорченно вздохнул Сергей. – В самом деле, не могу же я насильно… Подождите.
Он открыл мобильник.
– Валерий Васильевич, докладываю…
Перекинувшись несколькими словами с начальником, сказал Мышкину:
– Хорошо. Пусть по-вашему. Но в квартиру войдем вместе.
– А говорили, что шеф недоступен! – упрекнул Мышкин. Он подумал, что можно надо бы сказать Туманову об ампуле, но сдержался.
– Кому нет, а кому доступен… – пробормотал Сергей. Он достал из подмышечной кобуры ТТ с лазерным прицелом и сунул за ремень сзади.
– У вас токарев? – поинтересовался Мышкин.
– У большинства наших.
– А что же беретта, глок или зброевка? Не пользуетесь?
– Хорошие машинки, но с родным ТТ не сравнить. Любой кевлар пробивает.
Сергей засунул пистолет за пояс сзади и сказал:
– Я иду первым. Держитесь в метре. И, в случае чего, немедленно выполнять мои команды. Не раздумывая!
– Слушаюсь, товарищ фельдмаршал!Когда Сергей ушел, Мышкин бросился к телефону и набрал городской номер Марины. Прозвучало только два длинных гудка, как вдруг раздался долгий и пронзительный звонок в дверь. Мышкин бросился к двери и увидел на мониторе двух полицейских с укороченными калашами. На рукаве одного из них можно было различить изображение совы. Мышкин облегченно вздохнул, но на всякий случай спросил – недовольно и с угрозой:
– Кого черт несет?
– Дмитрий Евграфович? – прозвучало в домофоне.
– Я есть.
– Фамилия!
– Еще чего! Зачем вам моя фамилия?
– Немедленно отвечайте! – потребовал полицейский. – Немедленно, иначе дверь будет взломана!
– Ну, Мышкин.
– Дмитрий Евграфович Мышкин, вы ничего не забыли сделать, когда вошли в квартиру?
– О, Господи, твоя воля! – он хлопнул себя по лбу. – Сигнализация!
– Снимите!
– Один секунд!
Отключив сигнализацию, спросил:
– Вы хотите войти?
– Подождите…
Полицейский вытащил из кармана мобильник, позвонил и, услышав ответ, сказал:
– Все в порядке. Отбой пошел. В следующий раз будьте внимательнее. За ложный вызов будете платить.
– Так зайдете? – он взялся за замок.
– Теперь незачем.
Он снова бросился к телефону. Набирал квартирный, потом мобильный, снова квартирный. Так прошел час.
Тогда он набрал номер Клюкина.
– Толян, друг мой! – закричал Мышкин, не давая Клюкину опомниться. – Умоляю – выручи! Только ты меня можешь спасти!
– Что? Что такое? – забеспокоился Клюкин. – Ты где?
– Дома, в городе.
– А говорили, будто ты уехал.
– Я уехал, но на минутку вернулся. Толь, умоляю! У меня мобилу в метро сперли. А может, сам посеял. Труба нужна. Позарез! Вопрос жизни и смерти!
– Жизни и смерти? – еще больше обеспокоился Клюкин. – Что ж тут делать… Когда надо? Завтра привезти?
– Нет! – отчаянно закричал Мышкин. – До завтра никак, невозможно! Сейчас! Немедленно! Привези, прошу тебя. Я не могу сейчас выйти из квартиры.
– Почему не можешь?
– Я тебе все расскажу – обещаю! Так получилось.
– Ладно, – безрадостно сказал Клюкин. – Правда, у меня дама… Но если так… А как же я без трубки? – снова обеспокоился он.
– Я тебе деньги дам, купишь новую – прямо сейчас и купишь. У метро магазин. Ты давно хотел нокию с видеокамерой – вот и купишь сейчас! И будет у тебя два мобильника.
– Нет, это ты себе купишь новую! – отпарировал Клюкин. – А я уж как-нибудь… Надолго тебе?
– До завтра, до утра. Завтра и верну.
– Вот и хорошо. Ночью я никому не звоню. А то развел: «Купишь себе две трубки, пять трубок!.. Десять!..» Я ж не ростовщик тебе.
Через полчаса Клюкин с восхищением разглядывал новую дверь.
– Класс! Мечта! Перейду к тебе жить! А, может, и работать.
– В любую минуту! – согласился Мышкин. – И твой прозекторский стол тут поставим. В прихожей.
– Вонять будет… – озабоченно заключил Клюкин и потрогал правую щеку, которая была явно больше левой.
– Что с мордой? – спросил Мышкин.
– Черт ее знает! Флюс, наверное.
– «Наверное»? Никогда флюса не видел?
– У себя не видел. Если хочешь знать, я с детства ни разу не был у зубного врача.
– Боялся?
– Нет. С зубами повезло. Они у меня от бабки. Она в девяносто умерла и все зубы при ней. Свои.
– Вот это действительно повезло! Как и мне. Только в детстве один раз был в кресле зубодера – молочный зуб выпадать никак не хотел.
– Все, меня барышня ждет.Мышкин выждал, пока Клюкин выйдет во двор, и бросился вниз за почтой.
Ящик был забит до отказа рекламной дрянью. «Интересно, в интернете идет борьба со спамом. А это не спам?» Он вывалил рекламу в коробку, которую дворник поставил именно для этого. Остался только счет на квартплату и письмо с иностранной маркой. «Опять, подонки, враги народа, повысили плату! Сразу на треть и без всякого основания? Когда же вас на фонарях перевешают вместе с вашими кремлевскими паханами?»
Письмо было из Исландии от коллеги и приятеля Эли Андерссона. Шло оно из Рейкьявика целых полтора месяца, хотя на конверте была красная метка «express».
Эли не признавал электронной почты, предпочитал старую добрую. Писал он письма от руки и всегда перьевой авторучкой.
Он внимательно осмотрел конверт. Он был заклеен не иначе как слюной, потому что тут же и открылся. «Перлюстрация живет и здравствует. Поленились, гады, даже заклеить нормально. Да здравствует демократия, права и свободы и их гарант –
