культуру, мировоззрение, письменность. В более узком значении, язычество – это “народная вера”. В этом смысле, почти все религии являются языческими.
Что касается религии славян, она задолго до возникновения христианства и других современных религий была монотеистической. Наши далёкие предки признавали единого Бога в трёх лицах – Сварог, Перун, Святовит. То же самое триединство, отразившееся позднее в христианской религии: Творец нашей Вселенной Сварог – Бог-отец, Перун – Бог-сын, Святовит – Святой Дух.
Помимо веры в единого Бога, наши древние предки верили в загробную жизнь и в бессмертие нетленной Души. Они выделяли три сущности мира: Явь, Навь и Правь. Явь – это видимый, явленный мир, Навь – невидимый, потусторонний, духовный. Правь – это Истина, всеобщий закон, управляющий миром.
Предки знали, что после смерти душа достигает Ирия (Рая), где обитает и правит Сварог. Древние русы считали себя прямыми потомками бога. По этой причине не строили храмов. Служителей культа у них тоже не было, эту роль выполняли старейшие члены рода.
Отсутствие страха перед смертью и несуществующим адом делало религию предков светлой и радостной.
И кто же здесь “невежественный нехристь”?..
Да, мы – язычники, когда колядуем на Рождество, гадаем на святки, сжигаем чучело Зимы и лакомимся блинами на Масленицу, прыгаем через огонь на Купалу и славим матушку-Природу, которая так щедро одаривает нас по осени своими плодами!
И мы – христиане, в том смысле, что свойственно нашим народам быть щедрыми и гостеприимными, трудолюбивыми и весёлыми, добродушными и терпеливыми. Но, как известно, “кто с мечом к нам придёт…”, в общем, сумеем сплотиться и землю свою отстоять. Не в пример другим.
Всякое догматическое учение, искажающее живую истину, переполненное человеческой алчностью, гордыней и деспотизмом, однажды рухнет под этой тяжестью, как Вавилонская башня, оставив безжизненные руины. И на этом просторе, расчистив место под солнцем, родится новая вера, свободная от средневекового мракобесия, абсурда и тирании.
Это будет ВЕРА ДОБРА и ЛЮБВИ!»
Жонглируя своими лучами, высоко в небе сияло жёлтое солнце. Оно освещало каменный город, проникая во все его закоулки. Казалось, что здесь царил вечный день, и белый город был обителью солнца.
Плотно прижавшись друг к другу, дома образовывали узкие улочки, по которым озабоченно и деловито сновали разодетые горожане. На их фоне Странник выглядел равнодушным и отстранённым от житейских забот. Он медленно бродил по городским улицам, словно в неведомом лабиринте. Погрузившись в свои размышления, он проходил вдоль богато украшенных зданий и пёстрых лавочек, вновь и вновь куда-то сворачивал, огибал причудливые строения и оказывался на небольших площадях. Везде было одинаково оживлённо.
Город походил на большой муравейник, в котором каждый выполнял свою функцию, известную только ему. Видимая суетливость была привычным рабочим ритмом хорошо отлаженного механизма.
Странник думал о том, какой опыт необходим, чтобы развить в себе Силу и воспитать Волю. И какие ещё испытания ждут его на этом пути. Должен ли он сам запланировать необходимые трудности или они уже сформированы выбранной целью? Он не мог этого знать. Появившаяся неопределённость рождала в нём противоречия.
Неведомо, долго ли блуждал он по городу, но в какой-то момент оказался на перекрёстке. Отсюда вели три дороги: налево, направо и прямо.
Странник задумался: какую из этих дорог он должен выбрать? Какой путь ведёт к желанной для него цели? Стоя в задумчивости, он не сразу заметил, как к нему с разных сторон приблизились две женщины.
Та, что оказалась от него справа, была необыкновенно красива, но уже немолода. На ней было строгое длинное платье синего цвета с широкими красными рукавами. Из-под белого чепчика выбивалась прядь чёрных волос. Шея также была закрыта высоким плотным воротником.
Внимательно оглядев Странника, она заговорила.
– О, достойнейший! Я вижу, ты прошёл много дорог и тебе кажется, что приблизился к желанной вершине. На самом деле, это не так. На долгом и трудном пути восхождения ты находишься только в начале. Пойдём со мной, я проведу тебя кратчайшим путём. И хотя этот путь полон борьбы и потерь, горя и бед, в конце тебя ждёт настоящее торжество, блистательная победа и великий триумф!
Боги раскроют тебе небеса, и ты станешь равным богам!
Она положила свою левую руку на плечо Странника и добавила:
– Если ты выберешь этот путь, проявишь терпение и отвагу, то станешь бессмертным и никогда не познаешь страданий и боли!
Вдохновлённый идеей бессмертия и прельщённый пафосом речи, Странник готов был ступить на предложенный путь, но в этот миг он услышал иные слова.
– Я не могу тебе обещать бессмертия на небесах, победных фанфар и громких оваций. Не в моей власти и благосклонность богов. Но я знаю Любовь. Это – божественный дар! Никакое Бессмертие не сравнится с Любовью. Но цена Любви – Смерть. Любовь рождается в муках, живёт в смиренном служении и умирает в страдании. Но она способна вознести к звёздам и подарить целый мир!
Да, Любовь смертна, но бессмертие без Любви – вечная мука.
Потрясённый услышанным, Странник обернулся к женщине, стоявшей от него слева. Это – была соблазнительная вакханка. Её доброжелательное лицо выглядело достаточно молодым, но в глубине голубых глаз светилась вечная Мудрость. Едва заметная, обворожительная улыбка застыла на её алых губах, а щёки покрылись румянцем.
Странник разглядывал женщину с нескрываемым интересом. Её златокудрые волосы, охваченные на голове тонким обручем, спадали каскадом до самого пояса, прозрачная лёгкая туника желтовато-зелёного цвета едва прикрывала прекрасное тело, левая грудь оставалась обнажена, тонкие руки и стройные ноги тоже были открыты.
Что, всё-таки, предпочтёт Странник, какой выберет путь?
Перед ним три дороги: одна – обещает бессмертие в сонме богов, другая – ведёт в одиночестве в неизвестность, а третья – влечёт к себе радостью смертной любви.
«Жизнь без страданий и радостей среди богов – бессмысленна и ужасно скучна, а неизвестность – пугает, как и страшит одиночество. Это – пути в никуда. Любовь неминуемо приведёт к смерти. Но за смертью – я сам это видел – следует возрождение.
Значит, через Любовь и лежит тот единственно верный путь!»
Будто поняв мысли Странника, вакханка сказала:
– Истинной Любви Смерть не страшна. Закаляясь в невидимых битвах, Любовь порождает Преданность и Уважение, Заботу и Сострадание. Она способна оставить Память в сердцах, и этим победить Смерть.
Положив свою правую руку на грудь Странника, она тихо добавила:
– Здесь, в сердце, рождается и живёт Истинная Любовь. Отсюда она изливается в мир, побеждая жестокость и злобу. Сюда возвращается после сражений, израненная, непонятая или отверженная. Но ей достаточно искры внимания, чтобы воспрять и вновь возгореться.
Отбрось все сомнения и следуй дорогой Любви!
Она взяла Странника за руку и увлекла за собой.
Только теперь Странник заметил, что выход из каменного лабиринта оказался не на окраине, а в самом центре белого города. Дорога, которую он избрал, вела в дивный сад, раскинувшийся позади дворца. Вдоль дороги густо росли орхидеи разных расцветок и видов. За орхидеями виднелось множество плодовых деревьев, а стены дворца скрывал густо разросшийся плющ.
Странник с вакханкой свернули вглубь сада к деревьям. Здесь можно было увидеть могучие груши, усеянные крупными плодами; рядом с ними с толстых ветвей свисали большие спелые золотистые плоды граната – эти “яблоки Гесперид”; абрикосы, словно золотые монеты, виднелись среди листвы. Поодаль была плантация виноградной лозы, на которой диковинным ожерельем висели гроздья жёлто-зелёных и тёмно-бордовых плодов.
Наконец они подошли к двум небольшим деревцам, окружённым кустами белых и алых роз. Деревья казались ничем не примечательными, оба были покрыты густой зелёной листвой, а на одном из них виднелись редкие розовые плоды. Стволы деревьев находились так близко друг к другу, что ветви их переплетались, образуя собой живую лестницу в небо.
– Это – Древо Жизни и Древо Познания, – сказала вакханка. – Глубоко под землёй их корни также переплелись, подобно ветвям. Невидимо они подпитывают друг друга и вместе тянутся к солнцу.
Жизнь без Познания – это бесплодная почва, Познание без Жизни – мёртвое семя. Лишь опустив семя в почву можно взрастить
