– Буржуя, что ли, какого-нибудь в аэропорт отвезти? Да ведь они на «Жигулях» не любят ездить, – ответил Сережа, не настроившись на ответственный разговор.
Генка поморщился. «Мне бы в голову не пришло такую рожу скорчить при разговоре с отцом», – подумал Сережа.
– Пап, давай так, с этой минуты ни одного пустого слова. Разберись сначала, потом начнешь шутить. Значит, давай по порядку. Есть дальний клиент, который хочет вложить деньги в ценные бумаги, – стал рассказывать сын. – Нужно ему помочь разобраться, подготовить рекомендации, куда с наибольшей выгодой вложить средства. Твой гонорар – пятьсот долларов. Срок – две недели. Понял?
– Ни одного слова.
– Ладно, объясняю по пунктам, а ты кивай, если понятно, вверх-вниз, а если непонятно, то мотай головой вправо-влево, – сказал отцу нахальный Генка.
– Пошути еще с папой, негодник! – Генкина фамильярная манера разговаривать немного задевала Сережино самолюбие, но ведь сам такого воспитал, без комплексов. И Аська такая же. Так что ничего.
– Я работаю в банке. Предприятия, по-нынешнему – фирмы, которые имеют в банке счета, называются клиентами. Среди них есть дальние, немосковские фирмы. Одна такая фирма хочет на свои деньги купить акции, облигации, векселя и тому подобное, что называется «ценные бумаги». Купля-продажа таких бумаг – тоже один из видов заработка. Они попросили у банка рекомендацию, как это сделать. Наше руководство предложило им заключить договор с банком, чтобы мы для них покупали-продавали, сами при этом зарабатывали, ну и отвечали бы перед ними. Клиент так не хочет. Просит рекомендаций, чтобы начать эту деятельность самостоятельно. Самому, без банка, хочется ему этим заниматься. Наши отказались: «Банк – не консалтинговая фирма». Это значит, что за свои рекомендации мы будем отвечать. Если они, действуя по рекомендациям, проиграют, то мы будем виноваты, а исправить ничего не сможем. Тогда клиент обратился ко мне: «Дай рекомендации лично, не как работник банка». Я своим местом в банке дорожу, левыми работами не занимаюсь. Но их не прогнал, а сказал, что есть человек, кандидат наук, он сделает.
– А то, что кандидат наук не знает, какая разница между акцией и облигацией, ты их предупредил? – недоуменно спросил Сережа.
– Папа, не преувеличивай глубины своего невежества. Я ручаюсь за два часа все необходимые сведения тебе сообщить. Книжку тебе привез, в портфеле лежит, ее почитаешь, – ответил сын. – А следующий этап – поездишь по разным банкам, фондовым магазинам, поговоришь с людьми и напишешь записку.
– Предположим, я теорию освою. Но кто в этих банках станет со мной разговаривать? Какие у меня полномочия?
– Папа, ну ты же не в секретный институт поедешь! Позвонишь по телефону, скажешь, о чем речь, тебя тут же сквозь всю охрану в красивый кабинет проведут.
– А клиенты эти знают, что я – твой отец?
– Конечно, я им сказал.
– Ну, ты даешь, ребенок! Неожиданно, непривычно как-то, – сомневался Сережа. – А что будет, если они, действуя по моим научным рекомендациям, прогорят в пух и прах? Даже банк твой этого испугался.
– Ты за них не бойся. Они умные и деловые люди. Они просят то, что им нужно, а действовать будут, как хотят. Еще вопросы есть?
– Нет, сэр! Все ясно, сэр. Когда приступать? – сдался Сережа.
– Давай полопаем и начнем.
Подготовленная Сережей записка на пяти листах две недели изучалась в далеком сибирском городе. А потом раздался междугородний телефонный звонок.
– Сергей Геннадьевич? Это ваши заказчики, – раздался в трубке незнакомый молодой голос. – У нас праздник – пятилетие работы нашей фирмы. Мы приглашаем вас и вашу жену пожаловать к нам на торжество. Через две недели, на три дня: пятница, суббота, воскресенье. Сможете прилететь?
– Наверное, сможем, – с сомнением в голосе проговорил оторопевший Сережа.
– Мы очень рады, – тут же раздалось в трубке. В отличие от Сережи, его собеседник не ведал сомнений. – Ждем вас. Встречать будем в аэропорту. Деньги на поездку вам передаст ваш сын. До свидания.
– До свидания, – ответил Сережа.
Дальше завертелось, как в калейдоскопе. Самолет, машина, гостиница. Официальная часть праздника во Дворце культуры далекого сибирского города, потом неофициальная – концерт специально привезенных артистов из Москвы, потом самая неофициальная: экскурсия в тайгу, экскурсия на рудник, баня, пельмени с водкой (потому что, как объяснили Сереже, пельмени без водки только свиньи кушают).
А накануне отлета домой серьезный разговор с руководством фирмы. Сереже предложили собственные рекомендации, изложенные в справке, воплотить в жизнь. Для этого поступить на работу к ним на фирму в ранге полномочного представителя в Москве. Офис для представительства уже присмотрен. Работать – через банк, где работает Гена. Или, через другой, если Сергей Геннадьевич пожелает. Будут у представительства и другие функции: встретить командировочных, разместить в гостинице, помочь с покупками. Для этой работы нужно найти шофера и секретаря и купить недорогую машину, например «Жигули», а также оргтехнику и средства связи: факс, ксерокс, компьютер, сотовый телефон. Но такая работа Сергея Геннадьевича, ни, Боже мой, касаться не будет…ну, может быть, только в части общего руководства.
Татьяна сидела и изумленно хлопала глазами. Сережа тоже был как под анестезией. Директор фирмы, который все это излагал, был молодым парнем, на несколько лет старше Гендоса. Говорил он правильным литературным языком, иногда только вставляя в конце вопросительных предложений: «Ага?», «Вы меня поняли, ага?». Но от этого избавиться было трудно – так говорили все в этом городе.
И Сережа ушел из «почтового ящика», и даже не очень сильно сомневался. Надоели институтские стены. Надоело быть самым молодым, теперь он стал сразу самым старым на новом месте работы.
Опасался, что его уход вызовет взрыв, обвал, ну, хотя бы сильный шум. Но нет, ничего такого не было. Главный инженер пытался уговаривать, но не слишком настойчиво. Выслушал Сережину историю и сказал: «Ну, ладно, отпускаю тебя на год, через год возвращайся!» А директор и не уговаривал. Спросил, столкнувшись с Сережей: «Вы, кажется, хотели со мной поговорить?» «Нет, не хотел», – ответил Сережа, и разошлись. С другой стороны, и хорошо, не так больно. Отходную пьянку Сережа устраивал со спокойным сердцем.
Глава 37
Сережа притормозил на углу Ходынки и Пресненского вала, захотелось купить горячего хлебушка в лавке хлебозавода. Постояв несколько минут за какой-то бестолковой бабкой, которая никак не могла рассчитаться за купленные ей пять батонов, Сережа купил круглый черный и пошел к машине, с удовольствием ощущая горячий каравай, и думая только о том, что сейчас залезет в машину, отломит корочку и съест. Тут Сережа увидел своего бывшего сослуживца Царькова, который шел по тротуару и смотрел на Сережу.
«Как зовут Царькова? – попытался вспомнить Сережа. – А, да. Виталий».
Виталий приближался как-то боком, как щенок. Готов был и мимо пройти, если что не так. Но шел явно к Сереже и смотрел на него, не отрываясь.
– Привет, Виталий, – Сережа махнул рукой с зажатыми ключами от машины.
– Здравствуй, Сережа! – откликнулся Царьков, подходя.
– Как живешь? Что, где? – поинтересовался Сережа, больше из приличия.
Но Царьков стал излагать свою историю довольно подробно. Вот она вкратце. Виталий работал в лаборатории у Альберта Тарасовича в новом институте. Но Альберт его не ценил, платил мало. В очередной раз, когда забурлила политическая жизнь, даже стреляли в Москве, Царьков решил половить в мутной водичке. Бегал с работы на митинги, знакомился с новыми людьми, рассказывал, что пострадал от коммунистов, даже сидел некоторое время. «Помнишь, как меня взяли?» – спросил Сережу Царьков. Это он имел в виду, что ему когда-то по пьяному делу глаз подбили и в милицию отвели. Наверное, Царьков много раз пересказывал тот эпизод разным людям, все сильнее привирая, и так заврался, что сам теперь думал о себе как о борце с режимом. Кому-то Царьков голову все-таки заморочил, и ему предложили место в
