{01078}
Ответа не последовало. - Вам не приходилось лечить, а? Мы про солнечный... Доктор, где же доктор? - Где доктор? Доктор! Охотники посмотрели вокруг себя: доктора не было. - Где же доктор? Исчезоша? Яко воск от лица огня! Ха-ха-ха. - К Егоровой жене отправился! - ляпнул Михей Егорыч. Егор Егорыч побледнел и уронил бутылку. - К жене его отправился! - продолжал Михей Егорыч, кутая балык. - Чего же вы врете? - спросил Манже. - Вы видели? - Видел. Ехал мимо мужик на таратайке... ну, а он сел и уехал. Ей-богу. По одиннадцатой, господа? Егор Егорыч поднялся и потряс кулаками. - Я спрашиваю: куда вы едете? - продолжал Михей Егорыч. - За клубникой, говорит. Рожки шлифовать. Я, говорит, уж наставил рожки, а теперь шлифовать еду. Прощайте, говорит, милый Михей Егорыч! Кланяйтесь, говорит, свояку Егору Егорычу! И этак еще глазом сделал. На здоровье... хе-хе-хе. - Лошадей!! - крикнул Егор Егорыч и, покачиваясь, побежал к тарантасу. - Скорей, а то опоздаешь! - крикнул Михей Егорыч. Егор Егорыч втащил на козлы Аввакума, вскочил в тарантас и, погрозив охотникам кулаком, покатил домой... - Что же всё это значит, господа? - спросил генерал, когда скрылась с глаз белая фуражка Егора Егорыча. - Он уехал... На чем же, чёрт возьми, я уеду? Он на моем тарантасе уехал! То есть не на моем, а на том, на котором мне нужно уехать... Это странно... Гм... Дерзко с его стороны... С Ваней сделалось дурно. Водка, смешанная с пивом, подействовала как рвотное... Нужно было везти Ваню домой. После пятнадцатой охотники порешили тройку уступить генералу, с тем только условием, чтобы он, приехавши домой, немедленно выслал свежих лошадей за остальной компанией. Генерал стал прощаться.
{01079}
- Передайте ему, господа, - сказал он, - что... что так делают одне только свиньи. - Вы, ваше превосходительство, векселя его протестуйте! - посоветовал Михей Егорыч. - А? Векселя? Нда-с... Пора уже ему... Нужно честь знать... Я ждал, ждал и наконец утомился ждать... Скажите ему, что протест... Прощайте, господа! Прошу ко мне! А он свинья-с! Охотники простились с генералом и положили его в тарантас рядом с заболевшим Ваней. - Трогай! Ваня и генерал уехали. После восемнадцатой охотники отправились в лес и. постреляв немного в цель, улеглись спать. Перед вечером приехали за ними генеральские лошади. Фирс вручил Михею Егорычу письмо с передачей 'братцу'. В этом письме была просьба, за неисполнение которой грозилось судебным приставом. После третьей (проснувшись, охотники повели новый счет) генеральские кучера уложили охотников в тарантасы и развезли их по домам. Егор Егорыч, приехавши домой, был встречен Музыкантом и Тщетным, для которых заяц был только предлогом, чтобы удрать домой. Посмотрев грозно на свою жену, Егор Егорыч принялся за поиски. Были обысканы все кладовые, шкафы, сундуки, комоды, - доктора не нашел Егор Егорыч. Он нашел другого: под жениной кроватью обрел он псаломщика Фортунатова... Было уже темно, когда проснулся доктор... Поблуждав немного по лесу и вспомнивши, что он на охоте, доктор громко выругался и принялся аукать. Ответа на ауканье, разумеется, не последовало, и он порешил отправиться домой пешочком. Дорога была хорошая, безопасная, светлая. Двадцать четыре версты он отмахал в какие-нибудь четыре часа и к утру был уже в земской больнице. Побранившись всласть с фельдшерами, акушеркой и больными, он принялся сочинять огромнейшее письмо к Егору Егорычу. В этом письме требовалось 'объяснение неблаговидных поступков', бранились ревнивые мужья и давалась клятва не ходить никогда более на охоту, - никогда! даже и двадцать девятого июня.
{01080}
ТЕМПЕРАМЕНТЫ
(ПО ПОСЛЕДНИМ ВЫВОДАМ НАУКИ) Сангвиник. Все впечатления действуют на него
