- Не всё же вам издалека стрелять…
Старички, провоевавшие всю войну в относительной безопасности около пушек, которые обычно стреляли из тыла, теперь вынуждены были драться врукопашную и испытать те же опасности, что и пехота.
- Кровушка пролилась рекой.
- Война - тяжёлая работа, - высказался трудолюбивый Сафонов, - но всё это оказалось цветочками по сравнению с тем, что нас здесь ждало...
- Немец видать будет биться до последнего! - с горечью сказал Петя.
Каждый дом, каждое окно превратилось в огневую точку. Из-за любого угла лился раскалённый от злости, свинцовый дождь. Каждую минуту мог раздаться роковой выстрел за спиной, но до поры до времени мне везло.
- Не моя! – наивно радовался Шелехов.
Пуля чиркнула по правой щеке, осколок гранаты пробил голенище сапога. Однако красноармейцы находились в таком состоянии, что не обращали внимания на такие мелочи. Победа была близка, и всем хотелось как можно быстрее вывесить флаг над взятым Рейхстагом. Отчего-то казалось, что после этого начнётся настоящая жизнь. Счастливая и сытая...
- Смотри Колька! - поучал Петя горячего друга. - Не лезь на рожон...
- Думаешь, мне хочется умирать в конце войны?
- Западло...
- Не то слово.
Все улицы города простреливались немецкой артиллерией, пулемётами и фаустпатронами. Красноармейцы быстро сообразили, что безопаснее пробивать проходы через стены старинных зданий. Танки и артиллерия прямой наводкой били в первые этажи домов и в образовавшиеся проёмы, как вода в половодье, рвались русские батальоны.
- Хрен теперь нас удержишь! - шипел перемазанный грязью и кровью Сафонов.
- Не для того мы прошли пол Европы… - согласился Шелехов.
Вторая рота, их батальона под командованием майора Самсонова, проделав сквозную дыру в центре Берлина, оказался на узкой улочке с правой стороны Рейхстага.
- Добрались! - прохрипел Петя изъеденное гарью и дымом заветное слово. - Всё-таки дошли.
- Скажи лучше, доползли...
Тридцать два еле живых солдата, ошалевшие от грохота и дыма, вдруг оказались перед громадой величественного здания. На секунду замерев, как замирает человек перед внезапным достижением многолетней целью, они забежали на лестницу бокового прохода.
- Немцы! – крикнул Колька.
Едва маленькая группа успела проскочить на второй этаж, как очнувшиеся защитники начали стрелять в спины русским. Огнемётчики 'фрицев' дали залп длинными жаркими струями. Вокруг загорелось всё, что может гореть, даже камни стен...
- Ходу Коля! - крикнул Шелехов другу.
- А я хотел подкурить цигарку… - пошутил тот.
Подгоняемые ревущим пламенем они забежали на третий этаж, второй уже весь находился в огне. Дальше подняться им не дали, все коридоры и лестницы простреливались засевшими сверху немцами.
- Плотно зажали! - Мишка Ерёменко, спрятавшись за широкую колонну, набивал круглый диск автомата.
- Попали в мышеловку…
Он доставал патроны пригоршнями из обгорелого солдатского «сидора» и выдал:
- Теперь без помощи снаружи нам не вырваться...
- Будем держаться, сколько сможем!
Три дня и две ночи они почти без еды и боеприпасов, сдерживали атаки озлобленных 'эсесовцев' сверху и снизу... В перерывах между стрельбой бойцы разговаривали, вспоминая разные военные случаи.
- Зимой 44-го года произошёл со мной необъяснимый случай. – Начал разговорчивый Шелехов. - Под Новый год наш батальон отвели от переднего края на отдых, километров на десять вглубь. Сижу со своим отделением в блиндаже, наскоро вырытом в красивейшем сосновом лесу. Кругом вечерняя тишина, лёгкий как тополиный пух падает нерусский снежок.
- Как будто на свете нет войны, и никогда не будет... – вставил боец их отделения Лёша Сотников.
- Точно, - согласился Петя и уточнил: - Конечно, по такому случаю выпили «наркомовские» сто грамм, закусили американской тушёнкой 'второй фронт'. Вдруг слышу возбуждённый женский голос, который настойчиво звал меня:
- Петенька! Петенька! - так жалобно звучит. - Где ты?
Шелехов сидел на засыпанном осколками полу, прижимаясь спиной к кирпичной стене под окном. Товарищи, сидевшие рядом, сделали большие глаза.
- Вот-вот и я сам подумал, - подтвердил их законные сомнения рассказчик. - Откуда здесь взяться женщине?.. Закурил самокрутку, слушаю разговоры сослуживцев, опять меня кто-то зовёт... Смотрю на хлопцев и понимаю, что они ничего не слышат. Решаю точно показалось, после контузии и не такое почудится. Через пять минут опять тот же голос и какой-то он смутно знакомый. Я сказал: «Пойду до ветра, хочу по маленькому».
Шелехов отвлёкся для того чтобы выпустить длинную очередь по каске показавшегося в лестничном проёме немца.
- Вышел осмотреться, отошёл метров на десять в сторону отлить, вдруг раздаётся вой заблудившегося за линией фронта снаряда. Пробил накат в три ряда толстых сосновых брёвен и взорвался внутри. Я метнулся назад, а там воронка метра три глубиной и тошнотворный запах горелого мяса...
Всё повидавшие за войну солдаты и те сидели, словно придавленные тяжестью рассказа.
- Видать, не судьба мне тогда умереть, - признался Шелехов и пошутил: - Где же ты бродишь моя смертушка?
- Не кличь её рогатую! – предостерёг друга Николай.
Жующий сухари Василий Костевич посмотрел на притихших товарищей и предложил:
- Хотите я вам весёлую историю расскажу?
- Давай
- Иду я месяц назад мимо толпы немцев, присматриваю бабёнку покрасивей и вдруг гляжу: стоит утончённая фрау с дочкой лет четырнадцати. Хорошенькая, а на груди вроде вывески, написано: «Syphilis». Это, значит, для нас, чтобы не трогали. Ах ты, гады, думаю, беру девчонку за руку, мамане автоматом в рыло, и в кусты. Проверим, что у тебя за сифилис!.. Аппетитная оказалась девчурка…
- Шёл бы ты Вася отсюда! – не глядя в сторону Костевича сказал Петя.
- Вы чё ребята? – удивился он и привстал.
- Иди, иди. – Посоветовал ему Сафонов.
… Только на четвёртый день командование полка установило с ними связь. На решительный штурм пошла соседняя, 150-я дивизия генерал-майора Шатилова.
- Соседи нам помогут! - обрадовался уставший Николай.
- Где они так долго лазили?
С огневой поддержкой 23-й танковой бригады и полковых миномётов их батальоны сумели ворваться в здание, и соединится с остатками первой группы. Из всех солдат, прорвавшихся в Рейхстаг строю осталось четверо.
- Значит, будем жить! – обрадовался Петя.
- Не сглазь…
Ещё семерых раненых, в том числе Сотникова и Костевича сразу отправили в тыл.
- Вот повезло же им, остались в живых! – позавидовал Шелехов и захотел уйти с ними.
- Скоро всё закончится.
На рассвете следующего дня всегдашнее везение Пети закончилось...
