Всё мужское население Кенигсберга, способное поднять винтовку, было мобилизовано в фольксштурм. Из арсеналов выкатывали даже допотопные пушки.
- Смешно ей Богу! – засмеялся начальник артиллерии фронта, когда докладывал командующему результаты разведки.
- Не скажите, - ответил Маршал Василевский.
- Так они же взорвутся при первом выстреле, - недоумевал главный артиллерист, - а обломки обслугу поубивают…
- Осенью 1941 года Рокоссовский обратился к Жукову с просьбой о срочной помощи противотанковой артиллерией. – Начал обстоятельный рассказ, командующий 3-го Белорусского фронта. - Однако у командующего фронтом резервов уже не было. Запрос дошёл до Верховного Главнокомандующего. Реакция Сталина была незамедлительной: 'У меня тоже нет резервов противотанковой артиллерии. Но в Москве есть Военная артиллерийская академия имени Дзержинского. Там много опытных артиллеристов. Пусть они подумают и в течение суток доложат о возможном решении проблемы'.
При упоминании имени Верховного главнокомандующего офицеры штаба армии привстали. Главком жестом осадил их и продолжил:
- В академии работал пожилой человек, который хорошо знал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и в ближайшем Подмосковье, где были законсервированы изношенные и очень старые артиллерийские системы, снаряды и снаряжение к ним. Там подобрали старые осадные орудия калибра 6 дюймов, которые использовались при освобождении Болгарии от турецкого ига и позже в русско-японской. После её окончания орудия эти доставили на Мытищинский арсенал, где они хранились в законсервированном виде.
- «Стрельба из них не безопасна, - сказал мне старый артиллерист, - но 5-7 выстрелов они ещё могут выдержать».
Слушатели зашушукались, и один из офицеров встал и спросил:
- А снаряды где брали?
- Что касается снарядов, - ответил Василевский, - то на Сокольническом артиллерийском складе имелись в большом количестве трофейные английские осколочнофугасные снаряды фирмы 'Виккерс' калибра 6 дюймов и массой 100 фунтов, то есть чуть более 40 килограммов.
- За столько лет они остались пригодными для стрельбы?
- Всё это имущество хранилось с 1919 года настолько аккуратно, что вполне могло использоваться по прямому назначению.
- Старые орудия ведь не имели прицелов… - усомнился начальник штаба армии.
- Поэтому я приказал стрелять только прямой наводкой, наводя их на цель через ствол. – Объяснил командующий. - Для удобства стрельбы орудия врыли в землю по ступицы деревянных колес.
Командиры частей, собравшиеся на совещание, снова зашумели. Многие из них участвовал в тех знаменитых событиях битвы под Москвой, и всем хотелось дослушать конец истории.
- Германские танки появились внезапно. – Маршал раскраснелся от приятных воспоминаний. - Первые выстрелы орудийные расчёты сделали с дистанции 500-600 м. Германские танкисты вначале приняли разрывы снарядов за действие противотанковых мин. Судя по всему, 'мины' обладали очень большой силой. В случае разрыва сорокакилограммового снаряда вблизи танка последний переворачивался набок или становился на попа. Но вскоре немцам стало ясно, что в упор бьют из пушек. Попадание снаряда в башню срывало её и отбрасывало на десятки метров в сторону. А если 6-дюймовый снаряд осадной пушки попадал в лоб корпуса, то он проходил танк насквозь, круша все на своем пути.
- Никогда бы не поверил! – изумился командир приданного танкового соединения.
- Немецкие танкисты пришли в ужас - подобного они не ожидали. Потеряв роту, танковый батальон отступил. Германское командование посчитало происшествие случайностью и направило другой батальон иным путем, где он также напоролся на противотанковую засаду. Немцы решили, что русские применяют какое-то новое противотанковое оружие невиданной ранее мощи. Наступление противника было приостановлено для уточнения обстановки.
Советские офицеры сидели с радостными лицами, некоторые из них смеялись.
- В конечном итоге армия Рокоссовского выиграла на этом участке фронта несколько суток, в течение которых прибыло пополнение, и фронт стабилизировался. – Закончил он.
- Получается, - сказал задумчивый начальник артиллерии, - что победа под Москвой хоть в малой степени, но ковалась русскими оружейных дел мастерами ещё в XIX веке.
- Поэтому будьте внимательными к старинным пушкам на фортах Кенигсберга. – Предостерёг командующий.
- Теперь будем предельно осторожными…
Утром 6 апреля 1945 года сотни тысяч глаз, десятки тысяч стволов орудий и пулемётов в безмолвии смотрели на Кенигсберг со всех сторон.
- Всё готово к прыжку. – Доложили командующему 3-го Белорусского фронта Маршалу Советского Союза Василевскому.
- Вперёд!
Кругом было тихо, и лишь слышался с немецкой стороны мокрый стук насосов.
- Немцы педантично откачивают воду из траншей.
- Сейчас им не до того будет!
В девять часов утра началась атака крепости. Штурмовой батальон старшего лейтенанта Соина сокрушал рубеж противника и его живую силу, точно неудержимое ядро. Слаженно двигались стрелки, пушки, танки и подрывники-сапёры.
- Каждый осмысленно делает своё дело. – Оценил действия подчинённых Василевский.
- За знания и умения нам пришлось заплатить обильной кровью… - напомнил его начальник штаба.
Старшина Мельников и его гранатомётчики вихрем перелетели через вражеские траншеи, прошли по головам немцев. Затем на животах они поползли к доту, из которого ливнем хлестал огонь.
- Цельтесь в амбразуры! - закричал Мельников и всадил туда точную очередь.
Вскоре они вынырнули из плотного дыма, но уже далеко за дотом. Батальон ударил прямо по форту «Линдорф». Форт захлебывался злобой, изрыгая огонь и раскалённый металл. Тут пришёл приказ: «Оставить форт и вперёд к городу!»
Твердыни фортов обнажились. Многолетние леса, росшие на них, были снесены начисто. Главные силы русских прорвали линию фортов и бросились к городу. Но гарнизоны фортов продолжали вести огонь и контратаковать.
- Отчаянно огрызается «Линдорф». – Доложили подчинённые Соину. – В нашем тылу их оставлять нельзя… бед натворить могут.
- Идущие за нами его возьмут!
… Из передовой траншеи к окопу, где сидел Григорий, подошли двое раненых пехотинцев. Один ковылял, опираясь на винтовку как на костыль, у другого рука подвешена на грязной, кровавой портянке. Оба страшно ругались и совершенно не обращали внимания на обстрел.
- Ну, ребята, впереди вас никого нет. – Сказал один и харкнул кровью.
- Должен же быть целый батальон?
- Нас оставалось семеро, сейчас добила артиллерия.
- Теперь вы - передовые войска… - добавил второй и нервно засмеялся.
Шелехов не разделял его игривое настроение. Раненые уйдут в тыл, а им предстояло выдерживать контратаку упорствующего форта.
- Приятный сюрприз! – с иронией подумал он. - Как в том анекдоте: двое русских - фронт…
- А были во втором эшелоне!
Раскалённые зазубренные осколки металла и ноздреватые, выщербленные куски бетона со свистом влетали в амбразуры толстостенных казематов. Недалеко в воронке стонал приползший откуда-то раненый в живот:
- Вынесите братцы, истекаю кровью!
