люблю Джекса. И мы разговаривали о том, чтобы пожениться, о том, чтобы все было как положено и платье, и торт…
— И танцы, — добавила Хлоя. — Давай уж, если все по полной программе, пусть будут и танцы.
Мэдди засмеялась.
— Да. И танцы.
— Итак… ты больше не паникуешь? — спросила ее Тара.
— Да. Ни у кого из нас не было нормального детства. И у Джекса тоже. Я не представляю себе, как это — быть родителями. Я просто не знаю как. Мы не знаем как.
— Ты самый добрый, сердечный человек, которого я знаю, — сказала Тара. — А Джекс умный и сильный. Вы догадаетесь о том, чего не знаете. Вы будете великолепными родителями.
— О, — сказала Мэдди, — это так мило. — Она снова шмыгнула носом. — Но первое время я хотела бы быть с ним наедине. Наверное, это эгоистично?
— Черт, вовсе нет, — возразила Хлоя. — С Джексом я тоже хотела бы проводить время наедине. И день и ночь. Голыми…
Тара закрыла рот Хлои ладонью. Та высвободилась и засмеялась.
— Итак, если паника подавлена, — сказала она Мэдди, — может, объяснишь, как ты могла оказаться беременной. Ты же на таблетках.
Мэдди вздрогнула.
— Да, но они неэффективны, когда принимаешь антибиотики. Помните прошлый месяц, когда у меня был бронхит?
— У тебя что, был секс во время бронхита? — спросила Хлоя. — Ты не должна была так себя перегружать.
Мэдди закусила губу и вспыхнула.
— Никого я не перегружала. Всю работу делал Джекс.
— Ух ты, — с завистью протянула Хлоя.
— Так, — заключила Тара, сжав руку Мэдди. — Давай подведем итоги. Мы не паникуем, и мы установили, что ты влюблена по уши.
— Будет еще лучше, когда у меня придут месячные, — пробормотала Мэдди. — Я была в таком смятении. Мне нужно было заказать постельное белье для полутора‑спальных кроватей, а я заказала для двуспальных. На бензоколонке я едва не заправилась дизелем вместо бензина. И давайте не будем забывать, что это я не заменила сломанный насос в плавучем домике и чуть не убила Логана.
— О да, — подтвердила Хлоя и пожала плечами. — Но он экс. Не такая уж большая потеря.
— Хлоя! — воскликнула Тара.
Мэдди усмехнулась, затем закрыла ладонью рот сестры.
— Извините. Но признаем, что это было даже весело. А теперь всем нам необходимо позавтракать.
— Да, — согласилась Тара. — Но прежде мне надо поговорить с мужчиной, которого мы напугали беременностью, спасибо вам большое за это. — Она бросила долгий взгляд на Хлою.
— Моя вина, — призналась Хлоя. — Я готовлю завтрак.
— Нет! — воскликнули Мэдди и Тара одновременно.
— Эй, но я могу приготовить завтрак. И приготовлю с удовольствием.
Тара посмотрела на нее, потом кивнула.
— Хорошо, но если понадоблюсь, буду неподалеку. — С этими словами она отправилась на поиски Форда; хотя он припарковал машину у гостиницы, его самого нигде не было.
Даже в домике на пристани.
А потом она обнаружила, что и лодки нет. Значит, он ушел в море. Она залезла на его «Бенету», села на борт и свесила ноги в воду, подставив их лучам солнца в надежде, что оно погреет ее, пока она томится в ожидании.
Откинув голову, она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Бурный разговор с Миа, еще более бурный — в голом виде — с Фордом, потом страх беременности Мэдди — не слишком ли много для восьми утра.
Должно быть, она задремала, потому что следующее, что она увидела, это как чья‑то лодка пришвартовывается к «Бенету» и кто‑то поднимается на борт. Она не смотрела в его сторону. Ей это было не нужно. Она все поняла по тому, как напряглись ее нервы.
Форд ничего не сказал, и она тоже молчала. Не говорили они до тех пор, пока он выводил яхту в залив и дальше, в открытое море. Он бросил якорь и сел рядом, растянулся, подставив лицо солнцу.
Она потянулась и сняла с него солнечные очки.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Тест на беременность правда не мой, — сказала она. — И я пришла, чтобы сказать тебе об этом.
Их глаза встретились.
— Ты действительно думаешь, что я сплю с вами обоими?
Он колебался.
— Если бы речь шла о каком‑то другом парне, я бы сказал: «Какого черта? Конечно, нет». Но голос в моей голове все время напоминает мне, что ты крепко связана с ним. Вы были женаты. Я ненавижу этот проклятый голос.
— Мы с Логаном разошлись два года назад.
— А мы с тобой семнадцать лет назад.
— Мне кажется, количество лет не так уж много значит в данной ситуации.
Форд помолчал.
— Знаешь, груз воспоминаний давит на меня.
— Да, это страх.
— И замешательство, — добавил он. — И может быть, волнение. — Их взгляды встретились. — Я никогда не жалел насчет Миа. Ни единой минуты. Я жалел только о том, что случилось с нами.
Ее сердце сжалось.
— Я ненавижу себя за то, что причинила тебе боль.
И снова он замолчал.
— Я чувствую что‑то, Тара, — сказал он наконец. — И ты чувствуешь это. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня; в твоих прикосновениях, когда ты позволяешь приблизиться к тебе.
Она выдохнула и посмотрела на воду.
— Да.
Он рывком сел на колени и стал ждать, пока она откроет глаза.
— Я чувствую это, — сказала она. — И чувствую это только по отношению к тебе. Что бы «это» ни было. Но…
— Никаких «но», — сказал он. Его рука скользнула ей под юбку, он стал целовать ее скулы, потом перешел к уху, заставив ее дрожать от предвкушения.
— Здесь. Сейчас. Со мной.
Не задавая вопросов, он все‑таки спрашивал.
— Здесь, — ответила она, взяв его лицо в ладони. — Сейчас. С тобой. Только с тобой…
Из его горла вырвался рык, он сорвал с нее свитер, дернул вниз чашечки лифчика и взял грудь в руки.
— Ты сводишь меня с ума, — проговорил он, обжигая своим дыханием ее кожу. — Сводишь с ума.
— И ты меня, — выдохнула она, когда его рука скользнула между ее бедер. Она запустила пальцы в его волосы и вскрикнула в нетерпении и желании, которое не могла контролировать. Она хотела, чтобы он оказался внутри ее.
— Я думаю о тебе день и ночь, — хрипло сказал он. — И, Господи, я представляю тебя в моей футболке, и это питает мои фантазии.
— Как начет секса на борту твоей лодки посреди бела дня? — спросила она, едва дыша. — Это тоже
