любую новую элиту от остальных. Именно в Люнебурге впервые в послевоенной Германии решили кардинально изменить традицию подготовки экономистов. Вместо обучения простым механистическим решениям стандартных проблем была сознательно сделана ставка на накачивание студентов самыми разными дополнительными предметами, от основ работы экосистем до этики.
На первый взгляд такое образование кажется неоправданно дорогой тратой ресурсов, допустимой только в платном частном вузе, потакающем прихотям студентов. Однако руководство Университета Люнебурга убеждено: холистическое образование, дающее цельный взгляд на мир, технократические знания, моральные концепции, представление о взаимосвязях между технической культурой, естественными науками и гуманитарной интеллектуальной средой, не только не более дорогое, но и позволяет производить для общества гораздо более ценных членов. Без оглядки на мнение компаний, заказывающих у вузов очередную тысячу безликих «менеджеров по продажам».
Университет Люнебурга, как и любой государственный немецкий вуз, предоставляет практически бесплатное образование любому абитуриенту, прошедшему конкурс, будь то гражданин страны или иностранец. Поэтому создание на его базе элитарного учебного заведения, воспитывающего экономистов так же, как двести лет назад воспитывали ученых-энциклопедистов, конечно, серьезный вызов бизнес- школам, натаскивающим студентов на поточное решение задач от кейса к кейсу. И главное здесь, наверное, даже не отвага в преподавании экономистам этики и экологии без боязни скатиться в профанацию, а сочетание элитарности педагогического подхода с эгалитарностью доступа. О том, как работает такое обучение и почему экономистов надо готовить как специалистов самого широкого профиля, «Эксперт» поговорил с президентом Университета Люнебурга профессором Сашей Споуном .
— Экономика — часть общества. Любое учение об экономике, будь то микроэкономика или макроэкономика, должно быть вписано в общественный контекст. Студенты должны понимать взаимосвязь экономических процессов с другими пластами общественной жизни. Экономическая наука во многом герменевтический, то есть интерпретирующий, предмет, нежели предмет расчетов и планирования. Результаты, полученные в ходе эмпирических или теоретических исследований, нуждаются в интерпретации. Эта интерпретация в зависимости от контекста может быть очень разной. Одна в России, другая — в Германии. Или одна — в сегодняшней России и другая — в России спустя десять лет. Интерпретационное пространство очень велико. Именно поэтому любое обучение экономике должно быть вписано в более широкий контекст. В Люнебурге мы делаем это с помощью так называемого комплементарного обучения, в ходе которого студенты сталкиваются с предметами из самых разных дисциплин.
Наша цель как университета, получающего государственное финансирование, — не превращение в поставщика работников для компаний, а воспитание самостоятельных, ответственных граждан
Подобная широта образования сильно отличается от немецкой послевоенной традиции экономического обучения, когда студенты приобретают конкретные функциональные знания по сбыту, бухгалтерскому учету, организации персонала и так далее. Сегодня около половины всех студентов-экономистов изучают экономику по стандартному учебнику Гюнтера Вёэ, написанному в этой традиции. В Люнебурге мы тоже преподаем функциональный подход. Но прежде чем перейти к нему, мы хотим столкнуть студентов с другими вопросами: например, что означает предпринимательство вообще? Сначала нужно научиться понимать взаимосвязи, а потом заниматься исследованием функций и, наконец, перейти к специализации в какой-то одной сфере.
— Благодаря выросшей производительности компьютеров значительно улучшились применяемые для решения экономических задач инструменты и модели. Однако решающую роль, как и столетие назад, играет интерпретация чисел. Мы должны знать, что именно в конкретном случае означают средние величины, стандартные отклонения или медианы. Сложнейшие инструменты, выдающие итоговую цифру одним нажатием кнопки, могут оказаться весьма опасными. Риск возрастает тем больше, чем более изолированно мы рассматриваем цифры — и делаем на их основе неверные выводы.
— В Люнебурге можно выбрать из пятнадцати дополнительных дисциплин, от близких к экономике права и политологии до весьма отдаленных — философии и исследований устойчивого развития. Возможность выбора важна, поскольку студенты имеют самые разные интересы и предпочтения. Например, те, кто интересуется древними культурами, могут выбрать курс по изучению римских монет, а те, кто увлекается информатикой, будут изучать ее как отличное дополнение к экономическим знаниям. Примерно пятая часть наших студентов получает второе образование, и они уже знают, чего хотят в жизни. Мы делаем ставку не только на гуманитарные, но и на естественно-научные и технические дисциплины. Однако на первом плане — изучение этических, социальных, экологических и интеллектуальных связей между экономикой и жизнью.
— В принципе обучение экономике можно разделить на два метода — систематический и кейсовый. В Гарварде предпочитают кейсовый подход — анализ сложных проблем и тренировку успешного решения конкретных задач. Мы же считаем более важным подход, основанный на теории решения проблем. Это скорее европейский путь, во многом связанный с тем, что наши студенты в большинстве своем намного моложе американских. В США идут в вуз, зачастую уже отработав два-три года в компаниях. Оба метода обучения имеют свои плюсы и минусы. Более сильный теоретический может привести к отдалению от конкретных проблем и усложнить применение знаний. Кейсовый создает опасность бессистемного подхода и упрощения. И тот и другой могут привести к принятию ошибочных решений. Поэтому мы должны развивать нашу экономическую дидактику так, чтобы студенты осознавали различия тех или иных знаний. Чтобы они понимали, что максимизация не единственный и не основополагающий мотив экономической
