пагубного, чем переносить в чужие миры земные штампы.
По тому, как замолчали при его появлении, Мрэкр понял, что говорили о нем. Острая тревога сжала сердце. Чутье подсказывало, что из этого положения не выкрутиться. Это конец. Он еще раз посмотрел на их зубастые пасти и внутренне содрогнулся. Да, это конец.
Теперь он находился в самом центре стаи. Позади появилось с десяток рекнов. В случае провала отступать некуда, да он и не имел права отступать.
— Пора идти, Мрэкр, — сказал вожак стаи Геб. Кожа у него была почти белая и кое-где поросла мхом. Это выделяло его из стаи и вызывало уважение у молодняка.
— Мне кажется, что можно еще подождать, — ответил Мрэкр. Его мозг лихорадочно фиксировал все движения, повороты голов, расположение когтистых лап. Тут не повторишь фокус, что прошел с Жабом и Юной. На этот раз ему придется в самом деле вести стаю. Но куда? И зачем? Хотя последнее неважно. Раз идут, значит, так нужно. Но вот куда?
— Мы и так задерживаемся, — крикнул Жаб.
— Немного можно задержаться, — неуверенно подал голос небольшой тонкий рекн по кличке Тэт. Мрэкр было с надеждой посмотрел на него, но тут же понял, что надеяться нечего. Тэт не пользовался уважением соплеменников. У него были слишком слабые мышцы и худой хвост.
— Можно задержаться, — повторил Мрэкр с отчаянием. У него теплилась надежда узнать, что же представляет из себя Лоно. Раньше о нем не говорили.
— Все уже готовы, — упрямо проскрежетал Геб. — Ты очень странный, Мрэкр. Выступим сегодня. Сейчас.
— Какой дорогой ты поведешь нас? — спросил большой Мум. — Только не через Холодное Плато. Там и поесть нечего.
— Есть нужно сейчас, — сварливо сказал Жаб.
В ответ прогремел страшный рев. Из плотной стены белесого тумана прыгнул Зверь. Из-под мощных лап брызнула грязь и слизь раздавленных квазирастений. Зверь был ростом с быка, но втрое тяжелее. Он повел страшной пастью, выбирая добычу. По его прочному костяному панцирю скатывались струйки дождя. Немигающие глаза смотрели со свирепой жадностью.
Мрэкр успел увидеть побелевшие от ужаса глаза Геба. В следующее мгновение вождь стаи рухнул в грязь, пытаясь вжаться поглубже. Остальные кинулись в воду, кое-кто юркнул под большие листья зеленухи.
Мрэкр убежать не успел. Его реакции запаздывали. И, кроме того, за спиной оказалась Юна. Вместо того чтобы бежать, она прижималась к нему и мелко дрожала.
Зверь остановил взгляд на них. Он уже подобрал для прыжка лапы, зеленые от раздавленных растений.
И вдруг Мрэкр ощутил волну нарастающей ярости. Да, Зверь страшен! Весь в костяном панцире, толстые лапы, мощный хвост, длинные зубы, а весит больше двадцати рекнов. И прыгает легче ящерицы. Но как бы ни был он страшен, силами стаи можно победить. А так каждый день вырывает из стаи по нескольку рекнов. И никто не решается дать отпор. А справиться можно. Вот у него какая тонкая шея, а при повороте головы костяные пластинки расходятся.
Зверь прыгнул. Юна от страха закрыла глаза, в тот же момент Мрэкр сшиб ее в воду, а сам прыгнул в сторону. Зверь рухнул точно на то место, где они стояли. Мрэкру показалось, что во всей позе чудовища можно было прочесть огромное изумление. Такого с ним еще не случалось. И с его предками тоже.
Он повернул голову, в то же время Мрэкр вспрыгнул ему на спину и вонзил зубы между костяными пластинками на шее. Зверь судорожно дернулся. Он мог бы избавиться от противника, бросившись на землю и перевернувшись так, что Мрэкр был бы просто раздавлен. Но на Зверя настолько давно никто не нападал, что он застыл в растерянности и страхе.
Мрэкр уже не был рекном. Так сражаться с лютым зверем, сражаться без оглядки и мыслей об отступлении, сражаться до последнего, закрывая собой слабых, мог только потомок гордых и сильных повелителей железа и огня.
Зверь повернулся вокруг своей оси, он явно слабел от потери крови, взревел последний раз — протяжно и страшно — и рухнул. Теперь это была гора мяса и костей, лакомый кусочек для мелкого зверя. Но только не для рекнов. Эти сонные и вялые существа не ели мяса.
Мрэкр слез со Зверя и прислонился к его туше. Ноги не держали. Подбежала Юна, но после пережитого напряжения не хотелось ни говорить, ни двигаться.
Первым зашевелился и приподнялся Геб. Увидев поверженного гиганта, он так быстро опустил голову, что Мрэкр ясно услышал стук ударившихся о землю челюстей. Потом зашевелились другие. Со страхом и опаской они стали приближаться. На этот раз со страхом смотрели и на Мрэкра.
Ничего, голубчики, подумал Мрэкр, привыкайте. И тут же спохватился: не слишком ли это неестественно?
Правда, эти тюлени совсем разучились самостоятельно мыслить. А вот ему нужно воспользоваться передышкой.
— Выступим завтра, — хрипло сказал он.
— Но… — начал нерешительно Геб, но Мрэкр прервал его:
— Завтра!
«Очевидно, сезонная миграция, — подумал он. — До завтра можно что-нибудь придумать. А пока стоит убраться подальше от вопросов. Я сейчас не сумею ответить даже на простейшие».
Он разбежался и прыгнул в воду. Получилось очень неуклюже, он вдобавок ударился животом, что еще больше озадачило стаю. Рекны никогда в воду не прыгали. Они вообще не умели прыгать.
Мрэкр вспомнил все это, когда погружался в глубину, но теперь ему наплевать на мелкие промахи. Победителю ужасного Зверя простится многое. Он и должен быть необычным. Сейчас его снова мучил вопрос: что такое Лоно и какой дорогой туда идти? Угораздило же его быть вожаком стаи! Хотя все правильно. Ведь в программе было: самый сильный, самый приспособленный…
Он поднялся на поверхность. Под водой не поразговариваешь, но и думать тоже трудно. Все-таки жабры хуже снабжают мозг кровью, чем легкие. Если бы этот непрекращающийся дождь стих…
И дождь в самом деле стал слабее. Надвигались неясные перемены, и нужно было срочно вырабатывать план будущего поведения.
В тумане что-то зачавкало. Его мышцы непроизвольно напряглись. Среди зарослей бурых водорослей скользила смутная тень. Через мгновение она скрылась в тумане. Послышался плеск, бульканье, и все затихло. Но для Мрэкра этого было достаточно. Он узнал Юну!
На раздумья не оставалось времени. Он скользнул в воду и торопливо поплыл следом. Это был последний шанс. Возможно, она хоть немного знает об этом Лоне. Тогда можно будет завести разговор и, словно невзначай, выведать все, что хранится в ее голове.
И вдруг всплыла мысль, от которой он едва не пошел ко дну. Юна принадлежала к последнему поколению и ничего не знала об этом Лоне! Она там никогда не была. Другое дело Жаб или Мум. Те бывали там по нескольку раз, а престарелый Геб потерял и счет.
Положение было отчаянным. Он даже не пытался догнать Юну, а чисто механически двигал лапами и загребал хвостом. Силуэт Юны несколько раз появлялся и исчезал в тумане, она скользила легко и стремительно. Мрэкру стоило немалых усилий, чтобы не отставать. Постепенно он заинтересовался. Куда она плывет и почему не дала знать ему? Последнее время Юна не отходила от него ни на шаг. Вдобавок она направилась в сторону какого-то мифического Остановления, куда никто из стаи не ходил. Геб и другие старики вспоминали об этом месте почему-то с нескрываемым отвращением.
Вдруг он с разгона налетел на что-то твердое. Кувырок, который он проделал, мог бы изумить любого, знающего возможности рептилий. Из болота торчал полусгнивший обломок доски, а на нем выделялся четкий узор! Мрэкр жадно пожирал глазами творение мысли. С тоской и горечью странно переплеталось ликование. Только бы найти этих резчиков! Только бы найти. Но что сделаешь в этом проклятом тумане, который вдобавок и все звуки глушит?
Такая находка могла ошеломить и флегматичного Макивчука. Можно ли было уходить в это Лоно, не доискавшись истины? А срок до предела жесткий. Завтра выступать.
Он медленно плыл по предполагаемому следу Юны, по дороге обнаружил еще одну подозрительную
