- А когда-то было иначе? - удивилась я.
- И то верно, - кивнул он.
Простившись с Артемом, я решила заглянуть на Соборную площадь. Кафе, о котором говорил Влад, находилось ближе к парку. Вообще-то кафе уместнее было назвать рестораном, цены этому очень способствовали. Солидное двухэтажное здание, на втором этаже офисы, весь первый этаж занимает кафе. Попасть в него можно было как с площади, так и с Тихвинского переулка. Те, кто приезжал на машинах, предпочитали переулок, парковаться на площади с этой стороны было запрещено, парковка находилась на другом конце, оттуда до кафе довольно далеко.
Открытая веранда с фонтаном и мраморными ступенями заставлена столиками. По причине жары народ в это время предпочитал устраиваться здесь, а не в зале. Чтобы увеличить численность мест, с десяток столов вынесли прямо на площадь, огородив их невысоким металлическим заборчиком. Отсюда открывался потрясающий вид на собор и церкви за рекой. Сейчас площадь не выглядела особенно оживленной, огромное количество голубей безбоязненно бродило среди людей, к радости карапузов с мамашами, вышедших на прогулку. Кафе облюбовали многочисленные туристы, его посещение стало таким же обязательным, как экскурсия в собор, чтобы взглянуть на фрески Андрея Рублева.
Я убедилась, что почти все столики на площади заняты. Обладатель разорванного доллара должен был сидеть совсем близко к ограждению, иначе Витька никак не мог вырвать у него из рук бумажник. Я прикинула свои шансы узнать что-нибудь об этом инциденте и пришла к выводу, что они, в принципе, есть, и заспешила к дубовой двери со скромной надписью 'У Марка'. Так звали хозяина кафе, но особо продвинутые граждане могли усмотреть в названии аналогию со знаменитым собором, которая приходила на ум все из-за тех же голубей.
В просторном холле и зале было пусто, хоть 'ау' кричи, но меня заметили: откуда-то материализовался молодой человек с табличкой на груди с именем Павел.
- Добрый день, - приветствовал он меня.
-- Как посмотреть, - ответила я, и он сразу заскучал.
- Вы к нам по делу?
- К сожалению. Сама я склонна к безделью, но мой шеф против. - Упоминание о шефе пришлось кстати, парень с пониманием кивнул. Меня он, вне всякого сомнения, узнал и теперь демонстрировал готовность быть полезным. Я не преминула этим воспользоваться. - На днях у одного из ваших посетителей украли бумажник.
- Что вы говорите? - нахмурился он. - Ничего об этом не знаю. Когда это случилось? - Я назвала дату, Павел покачал головой:
- Не моя смена.
- Жаль. Придется заглянуть к вам еще раз.
- У официантов другой график, сейчас выясню, кто в тот день работал, - порадовал меня он. - Присаживайтесь. Чай, кофе?
- Чай.
Я устроилась за стойкой и выпила чашку чая, пока Павел ненадолго меня покинул. Вернулся он с молодым человеком.
- Это Виталий, он работал в тот день.
Виталий поздоровался и широко улыбнулся. Мне он сразу понравился. Скорее всего студент, подрабатывающий здесь. Так и оказалось. Я коротко объяснила, что меня интересует.
- Помню я того мужика, у которого бумажник свистнули. Хотя их стол не я обслуживал, а Вовка. Владимир Соколов.
- Он сейчас здесь?
- Нет. Он вчера в Турцию улетел, отдыхать.
- Повезло ему. Что ж, придется вам за него отдуваться. Рассказывайте все, что помните.
- Пришли трое мужчин. На веранде мест не было. Внизу они садиться сначала не хотели...
- Внизу - это на площади?
- Ага. Я им предложил устроиться в зале, но им и там не понравилось. В конце концов сели внизу, хотя один все ворчал, что там шумно.
- Как они выглядели?
- Обычные туристы.
- Туристы? - переспросила я.
- Однозначно, не местные.
- Почему вы так решили?
- Трудно объяснить. Просто я здесь не первый год работаю и кое-чему научился, отличить местных от приезжих берусь с первого взгляда. На собор смотрят, ахать начинают и прочее, а наши привыкли, на все это внимания не обращают. Хотя, знаете, один, возможно, местный. Я, когда мимо проходил, слышал, как он приятелю сказал: 'Я же говорил, кухня здесь отличная', и сел спиной к собору, хотя их было трое, и садиться спиной было необязательно. Один толстый, невысокий, вот он как раз и привередничал. Второй, невзрачный такой тип, если честно, о нем и сказать нечего, по виду он из них самый старший, лет сорока
