новое испытание, перенести которое оказалось еще труднее, чем смириться с неканоническим количеством солнышек на здешнем небе. За накрытым столом восседал человек с двумя головами – дядя выглядел в точности как Джо-Джим из Пасынков Вселенной Хайнлайна. Только он был не в книжке, а на самом деле. Судя по всему это чудовище твердо намеревалось стать неотъемлемой частью моей единственной и неповторимой жизни, одним из моих воспоминаний и – я был в этом совершенно уверен! – постоянным персонажем грядущих ночных кошмаров. К моему величайшему изумлению Таонкрахт не стал принимать меры, чтобы избавиться от жуткого наваждения. Напротив, он ужасно обрадовался этому чудищу.
– Гальт, Бэтэнбальд! – завопил он дурным голосом, потрясая руками над головой, – Йох! Унлах! Давно не виделись!
– Потому я и решил заехать, – кивнула одна из голов.
– Не так уж давно, – проворчала вторая. – Недели еще не прошло.
Почему-то слово неделя добило меня окончательно: с какой бы это стати двухголовому чудовищу измерять время милыми моему сердцу неделями?! Моя бедная голова отказалась обдумывать эту неразрешимую проблему и попыталась всучить мне пессимистическую, но спасительную гипотезу: все-таки у тебя галлюцинации, дорогуша!
Надо отдать мне должное: кажется, я хорошо держался. Во всяком случае, я не убежал, не заорал дурным голосом, не стал закатывать истерику. Просто стоял и не мигая смотрел на двухголового. Если честно, я терпеливо ждал, когда он исчезнет, как и положено всякому уважающему себя наваждению. Но он никуда не исчез, к моему величайшему разочарованию. Вместо этого головы затеяли между собой спор: одна утверждала, что они целую вечность не видели своего лучшего друга Конма Таонкрахта, другая долдонила, что сие радостное событие имело место в их жизни чуть ли не позавчера.
– Кто это? – Наконец спросил я Таонкрахта, ткнув указательным пальцем в нашего дорогого гостя. Думаю, этот хамский жест как нельзя лучше согласовывался с моим демоническим имиджем.
– Это Гальт и Бэтэнбальд Ромрахты, наши соседи, владельцы замка Ромок и мои старинные друзья, – охотно объяснил он. – Не гневайся, что я не стал скрывать тебя от их глаз, Маггот! Эти ребята – проверенные люди. Мы прошли вместе через такое, что даже ты наверняка изумишься, если узнаешь нашу историю…
– Может быть и изумлюсь, – равнодушно согласился я. – Но почему они… он… почему эти братья так выглядят?
– Что ты имеешь в виду? – Искренне удивился Таонкрахт. – Они одеты как подобает знатному альганцу…
– Возможно, они одеты самым наилучшим образом. Но насколько мне известно, у человека должна быть одна голова, – осторожно заметил я.
– Не обязательно, – пожал плечами Таонкрахт. – То есть, в других мирах так оно и есть, наверное, но у нас, в Альгане – кому как повезет. Гальт и Бэтэнбальд – не единственные. У них и дети двухголовые. Дочки, между прочим – красавицы… Две головы на одном теле – это еще что! Бывает и больше. Вот старший Эндонхэмт, к примеру – вообще трехголовый – и ничего…
– А у них одна душа на двоих, или все-таки две? – Ехидно спросил я. Я старался говорить деловым тоном торговца недвижимостью, который имеет полное право узнать, сколько спален в доме, выставленном на продажу.
– Две, разумеется, – совершенно серьезно ответил Таонкрахт. – Они ведь не родились такими. Когда-то у каждого из них было свое собственное тело… Но ты не думай, что они тоже собираются заключить с тобой сделку! Ты – мой, Маггот! Я тебя призвал, и никто больше не посмеет беспокоить тебя своими просьбами… Разве что, если сам пожелаешь – после того, как покончишь с моим делом.
– Там видно будет, – неопределенно отмахнулся я.
– Сегодня хороший день! – торжественно сообщил мне Таонкрахт. – Ты одолел Хинфу, которые до сих пор считались неуязвимыми, Сох принесли мне извинения, как должно, ты сам не гневаешься на меня за то что эти непутевые колдуны причинили тебе беспокойство, к тому же ко мне пожаловали мои лучшие друзья. А посему будем веселиться…
У меня были серьезные сомнения касательно того, что день сегодня действительно такой уж хороший, но я не стал ввязываться в дискуссию: толку-то! Таонкрахт тем временем извлек из-под стола своих ухмыляющихся слуг и принялся командовать:
– Пугыц, Ымба, Утюк, быстро несите сюда сибельтуунгские и халндойнские вина из малого погреба. Да, и кувшин сиреневого пусть нацедят непременно. Но если я узнаю, что кто-то слизнул хоть каплю… Одной цаккой дело не обойдется, своими руками придушу!
Те, испуганно ухмыляясь, удалились. Я зачарованно следил за тем, как виляют их упитанные зады, пока они проворно пересекали зал, не поднимаясь с четверенек. Боковым зрением я постоянно видел двухголового, который вяло препирался сам с собой глухими, немного гнусавыми голосами.
А что, вот возьму и напьюсь! – обреченно подумал я, неохотно усаживаясь в одно из величественных, но чертовски неудобных кресел. – Находиться в обществе этих монстров на трезвую голову – еще чего не хватало! И вообще…
Скорость, с которой я капитулировал, пугала меня самого. До сих пор я предполагал, что вполне способен бороться с обстоятельствами до последней капли крови и искренне гордился этой чертой своего характера. Жизнь показала, что моя гипотетическая стойкость гроша ломаного не стоит – просто до сих пор мне доводилось бороться исключительно с благоприятными обстоятельствами…
– Что ж, веселиться – так веселиться, – мрачно сказал я.
В этот момент в зал вернулись улыбчивые слуги – на сей раз они передвигались на задних конечностях, поскольку передние были заняты многочисленными кувшинами. Они быстро разместили свой груз на поверхности стола, шустро юркнули на свое место и затихли.
– Я приказал подать для тебя лучшее вино, – проникновенно сказал Таонкрахт, подвигая ко мне здоровенную посудину, которую он только что заботливо наполнил. – У меня в погребе хранится бочонок с сибельтуунгским сиреневым. Когда я впервые попробовал это вино, я понял, ради чего мы пришли сюда, преодолев темноту бесконечности.
– Куда это вы пришли, преодолев темноту бесконечности? – равнодушно спросил я, опасливо принюхиваясь к содержимому посудины. Я изо всех сил старался найти в нежном аромате прозрачной бледно-сиреневой жидкости хоть что-то отталкивающее, но у меня ничего не получилось: он был выше всяких похвал! Наверное так могли бы пахнуть гиацинты – если бы они были съедобными.
– Как это – куда? Сюда и пришли, – Таонкрахт залпом осушил свою посудину и ткнул пальцем в направлении пола – для пущей наглядности. – В Альган мы пришли, Маггот!
– Так вы не уроженцы этих мест… А откуда вы сюда пришли? – Все так же равнодушно поинтересовался я, осторожно пробуя хваленое сибельтуунгское вино. Оно оказалось таким восхитительным, что я чуть было не подавился – от удивления.
– Оттуда! – Одна из голов чудовищного Ромрахта вмешалась в нашу беседу, его рука с пафосом указала на потолок.
– Заткнись! – другая голова тут же зашипела на своего братца. – Сам не знаешь, о чем болтаешь, балбес!
– Мы пришли из другого мира! – Драматическим шепотом сообщил мне Таонкрахт. – Думаю, для таких, как ты, это сущий пустяк… Но ведомо ли тебе, чтобы дети человеческие могли преодолеть тьму, что разделяет миры?! Думаю, я был первым! – Гордо добавил он.
Я совершенно ошалел от его признания. Ничего себе ребята развлекаются! А я-то еще удивлялся, что у этого дяди хватило могущества, чтобы зачем-то похитить мое драгоценное тело оттуда, где ему было чертовски хорошо и неаккуратно поместить его в свой камин…
– Я был великим чародеем! – Патетически провозгласил Таонкрахт, звонко
