Снова зазвонил телефон. Джин надела плащ и погасила свет:
– Идем, Линда. Идем отсюда.
Грег был здесь, рядом. Он погладил ее по щеке, нежно, как ребенка:
– Спи, Крис. Спи, малыш. Скоро утро.
В тот вечер они ни о чем не говорили. Просто сидели в гостиной у телевизора, потягивая из высоких стаканов красное вино. Ей нравилось, что они ведут себя как люди, прожившие вместе достаточно долго для того, чтобы примириться друг с другом. Это дарило ей смутную надежду, что когда-нибудь, лет двадцать спустя, они будут так же сидеть в гостиной и дружелюбно молчать за стаканом вина. Это, возможно, не было счастьем, но очень его напоминало.
Я не уверена, что это надолго. Но пока он рядом, мне все равно, что будет потом. Ну, почти все равно… И потом, я надеюсь. Это самый ценный подарок из всех, оставленных мне Пьером: он научил меня надеяться.
И он с наслаждением повиновался ее приказу.
– Хватит безумств! – решительно сказал Карл. – Я уже не молод, да и ты… – он осекся, увидев, как нахмурилась Джулия, и поспешно добавил: Впрочем, ты-то еще можешь себе позволить все что угодно. Но ради меня попробуй немного побыть благоразумной девочкой…
Джулия тихо всхлипнула и робко прижалась щекой к его плечу. Мир был восстановлен.
И он припал к ее нежным, еще вздрагивающим от недавнего плача губам.
– Карин, я остаюсь, – тихо сказал Рой.
– На выходные? – равнодушно уточнила она.
– Навсегда, дурочка! – рассмеялся он и заключил ее гибкое тело в свои сильные объятия.
– Без тебя моя жизнь будет пустой и бессмысленной, – почти беззвучно прошептал Томас. Но Айрис услышала его и замерла, чтобы не спугнуть счастье.
Дверь закрылась, и они остались одни. Колин посмотрел в глаза Розе и погасил свет.
ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН
Под холодной стопой времени исчезают буквы на камне, но много раньше канет в небытие тот, кто вырезал буквы, и обратится в прах владыка, пожелавший увековечить имя свое до скончания времен.
– Да отвернутся от него все боги! – сказал Луций и упал бездыханный.
Клавдия встала с ложа и улыбнулась:
– Да живет Цезарь вечно! – И она кликнула рабов: убрать тело.
– Да, – сказала мадам де Лимож, сияя от счастья, – и не забудьте подать ликеры вовремя. Его величество обожает точность во всем.
– Ох ты гой еси! – сказал Ядрейко, выходя из княжеских покоев на простор. Лучезарный окоём веселил глаз. Его простое сердце наливалось восторгом, аки спелый налив в саду янтарным соком. – Дай тебе Боже княжить еще сто лет, и тогда самой славной и великой державой станет наша святая Русь! – И Ядрейко истово, с жаром перекрестился.
Великий князь вышел из отцовской опочивальни и обвел испытующим взглядом приутихших придворных. 'Орленок стал орлом! – одобрительно подумал старик Потоцкий. – Ишь как смотрит-то! Да, с таким государем Россия не пропадет!'
КЛАССИКА
