сокровище? — выудил приборчик целиком.
— У моего отца в мастерской был такой же, — дрожащим от волнения голосом сообщила Джилл, вцепляясь в тестер, как ребенок в леденец, — теперь таких уже никто не делает, а вот мне с ним было намного удобнее, чем с этими новомодными, на 343-ей…
— Бры ой, пкд десь, еежлк, — широким жестом предложил Михалыч. — Хчшь, вжу партч натк?
— О-о-о!.. — восхищенно выдохнула блондинка, и техножрецы, сдвинув стулья и головы, окончательно выпали из общей беседы.
— Здорово, наверное, быть геологом, — вздохнула Полина, осторожно поглаживая смирившегося со своей участью Петровича. — Летаете по космосу, открываете новые миры… А мы чахнем над пробирками, как Кощей над златом. Никакой романтики.
Сакаи почувствовал, что на слово «романтика» у него скоро выработается идиосинкразия.
— На самом деле у нас работа тоже довольно скучная, — «признался» он. — Наметить перспективные области для засылки разведзондов, дождаться их возвращения, проанализировать данные… Все это можно делать за чашкой кофе, не выходя из офиса с кондиционером, и большую часть этой работы выполняют люди с университетским дипломом, которые в жизни дальше лунной орбиты не летали. Чаще всего роботы возвращаются ни с чем, приносят всякую пыль. Но если вдруг мелькнет что-то интересное, тогда боссы начинают пинать уже нас. Можно сказать, вся романтика достается на нашу долю, да… — Сакаи кисло усмехнулся. — Например, месяцами долбить какой-нибудь астероид лишь затем, чтобы в итоге выяснить, что трансуранидами там и не пахло, просто кретин-робот взял пробы в месте посадки поврежденного корабля. Или полгода ставить буровые на метановой планете с тройной силой тяжести. Или…
Гостя слушали участливо, но без особого интереса, чего Сакаи и надо было. Эту слезливую историю он почерпнул из допросов геобраконьеров в бытность свою лейтенантом полиции и опасался, что половину забыл или переврал.
— …честно говоря, — закончил Роджер, — я думаю, что вся романтика закончилась где-то в двадцать первом веке, а сейчас в космосе осталась только рутина.
— А вы сами, наверное, много всяких месторождений открыли? — не сдавалась Полина.
— Ни одного, — честно сказал Сакаи. — Я очень невезучий геолог.
— Кстати, как там продвигаются ваши научные изыскания? — вспомнив, обратился Станислав к Наталье. — А то наши гости интересовались…
— Неплохо, очень неплохо! — бодро ответил за нее Владимир. — Мы уже выделили семь штаммов, два из них — гем-позитивные.
— Это как? — озадачился капитан.
— То есть способные разлагать гемоглобин, — пояснил ученый. — Правда, это происходит только при температуре ниже двадцати двух градусов и с выделением токсина, который при накоплении вызывает лизис[41] колоний, но даже потенциальная способность инфицирования с точки зрения науки очень интересна…
С точки зрения аудитории, лучше бы она потенциальной и оставалась.
— И чем же она так интересна? — осторожно уточнил Сакаи.
— Ну как же! — поразилась Наталья, забыв о застенчивости. — Вдумайтесь, фермент для разложения гемоглобина есть, а гемоглобиновых форм жизни на планете нет! Значит, что из этого следует? Что либо раньше они здесь были, но почему-либо исчезли — не исключено, что в этом есть вина и Maramekia, — либо мы их еще не обнаружили! Так по способу питания блохи можно догадаться о существовании собаки, понимаете?
— Но поскольку большая часть штаммов этим ферментом не обладает — вероятно, утратила за ненадобностью, — мы склоняемся к первому варианту, — добавил Владимир. — Черт, что-то у меня с обеда левая ладонь чешется… и шелушится. — Ученый энергично ее поскреб.
— Наверное, к деньгам, — пошутила Мария Сидоровна, но ее дребезжащего хихиканья никто не поддержал, да и вообще собеседники как-то погрустнели.
— Пожалуй, нам уже пора, — пробормотал Сакаи, украдкой пихая Джилл ногой.
Но вытащить Мисс Отвертку из-за стола оказалось не так-то просто.
— Ну, капита-а-ан! — отбрыкивалась она. — Ну еще минуточку! Мы как раз обсуждаем, можно ли снизить потери энергии при прохождении импульса через…
Роджер понял, что оторвать ее от коллеги удастся только грубой силой, и встал. То есть попытался — комбез упорно не желал расставаться с насиженным стулом. В итоге после особенно сильного рывка под капитаном что-то жалобно треснуло. Побледнев, Сакаи украдкой глянул вниз, но фрагмента штанов на сиденье не обнаружил. Арамидные волокна ткани оказались прочнее дешевого пластика и вместо того, чтобы остаться на стуле, прихватили часть его с собой.
Хозяева тактично сделали вид, что ничего не случилось. Хотя из толпы провожающих гостей до катера то и дело доносилось сдавленное хихиканье, всякий раз на разные голоса.
— Дурдом какой-то! — выдохнул Сакаи, едва дождавшись, когда закроется люк. — То ли они психи через одного, то ли просто издевались.
— Ну механик у них вроде ничего, — осторожно возразила Джилл.
— Да, я заметил, что вы с ним нашли общий язык… или что-то вроде того, — буркнул Роджер. — В следующий раз все-таки возьму Фрэнка, посмотрю, с кем он скорешится.
— А меня?!
— А у тебя график ремонта забит на три недели вперед, — проворчал капитан, но, видя, что девушка приготовилась хлюпать носом, смягчился и добавил: — Там посмотрим.
— Я думаю, это все — ха! — было подстроено! — уверенно сказал Винни. — Они не хотели, чтобы ты — ха! — ходил по их кораблю, вот и разыграли сценку из тупой — ха! — комедии. Уф, сто пятьдесят!
Помимо беседы с капитаном Винни священнодействовал — то есть выполнял «комплекс физических упражнений для личного состава внутренних войск». Именно поэтому Роджер сидел к нему спиной — зрелище методично отжимающегося на мизинцах пилота пробуждало в капитане острое чувство собственной неполноценности.
— А зачем такие сложности? — задал он встречный вопрос. — Сначала приглашать, потом выпроваживать. Они — хозяева и вполне могли ограничиться диалогом в стиле «здрасьте — прощайте!».
— Возможно, вы их застали врасплох и — э-ха! — им пришлось импровизировать! — Судя по участившемуся хаканью, Винни перешел с мизинцев на указательные. — Или они хотели — ха! — проверить вашу реакцию.
— Реакцию на что? — фыркнул Сакаи. — На два окровавленных тела? На трупную вонь?
— Хотя бы…
— Ну тогда, — ехидно заметил капитан, — если они отважатся на встречный визит, я непременно заведу их сюда.
Винни на миг сбился с ритма, вместо очередного «ха!» выдав смущенное «хм!». Пока Сакаи летал к чужакам, он успел привести свой отсек модуля в «жилой» вид — то есть развесить по стенам черно-белые голограммы изъязвленных кратерами каменных пустынь, инопланетных болот и джунглей, разрушенных городов и просто затянутого дымами горизонта. Большинство незнакомых с Винни людей эта «готическая панорама» вгоняла в депрессию с первого же взгляда в отличие от самого пилота, любившего под настроение полюбоваться «местами, где я не погиб».
— Если прилетят, это еще ладно, — вслух произнес он. — А если, как мы, ножками, по-тихому, в темноте?
— Ты к чему клонишь? — насторожился капитан.
— Ну, — закончив с отжиманиями, пилот перевернулся на спину и взялся за гантели, — ты же — ху! — сам разрешил мне устроить — ху! — систему охраны периметра.
— Я разрешил?!
— Ага, перед отлетом…
Порывшись в памяти, капитан вспомнил, что и в самом деле это сделал. А именно — пытаясь втиснуться в найденный комбез, издал что-то вроде «угу» в ответ на вопрос заглянувшего в кладовку
