Железная Маска и граф Сен-Жермен

Именно в этот момент я почему-то вспомнил фразу: «И вновь появлюсь здесь через 88 лет». Я похолодел — на календаре был май 1988 года! Он, как всегда, прочел мои мысли и засмеялся:

— Это жалкое совпадение, не более. А то, что я читаю ваши мысли... Уменье читать чужие мысли — вещь нередкая. Этим заурядным даром обладали многие. В том числе ваш Сталин, Напо­леон... и, конечно, граф Сен-Жермен. И для моей профессии дар этот весьма желателен. Боже мой, я забыл представиться. Я в некотором роде следо­ватель... но по очень особым делам. — И он гаерски поклонился.

ГЛАВА ВТОРАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА: РАССЛЕДОВАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ

Джек Потрошитель

Он продолжал:

— Я расследую убийства, похищения и прочие загадки. Мне безразлично, когда произошло пре­ ступление — вчера или тысячу лет назад. Главное, чтобы оно случилось в прошлом и осталось за­ гадкой. Я обожаю ИГРЫ РАЗУМА. К примеру, рас­капывая Вавилон, я постарался разрешить зага­ дочную гибель царя Валтасара. Перед нашей нынешней встречей, перед тем как отправиться в Париж заниматься историей Железной Маски, я был позван в Лондон, где провел изыскания по по­воду самого знаменитого из серийных убийц, Джека Потрошителя. Он убивал, как вы знаете, проституток. Но Джек Потрошитель не просто убивал несчастных жриц любви. Он аккуратно рас­членял их мертвые тела, демонстрируя навыки опытнейшего хирурга. Он был дерзок и нагл. Од­нажды он послал в полицию почку несчастной жертвы с письмом, издевавшимся над беспомощностью полиции. Он так и умер непойманным... И жертвы тщетно взывали о возмездии. Нынче есть десятки версий — кто же он. Недавно англий­ское общество было взволновано сенсационным исследованием некой богатой дамы. Она сделала открытие, будто таинственным убийцей был зна­менитый английский художник XIX века Уильям Сиккерт. Он любил рисовать трупы. Дама была очень богата и в поисках ДНК Сиккерта начала скупать и бессовестно потрошить его замечатель­ные полотна. Это заставило другого очень бога­того джентльмена, почитателя художника, пред­ложить мне немедленно проверить версию дамы. И коли она ошибается, узнать самому: кто скры­вался под этим колоритным псевдонимом Джек Потрошитель. Сейчас мои поиски закончены, и вскоре будет объявлено во всеуслышание: «Худож­ник Сиккерт невиновен». Впрочем, мне это было совершенно ясно и до расследования. Тому, кто рисовал подобные картины, незачем убивать... Ри­суя мертвецов, он уже убивал, то есть освобож­дался от наваждения, от демона тайной жажды убийства, которое таится во всех нас, смертных.

— И вы нашли виновника?

— Мои Игры Разума обычно заканчиваются счастливым финалом.

— И кто же он?

— Разгадка всегда принадлежит заказчику. Но уверен, сей джентльмен захочет ее опубликовать, и вы о ней прочтете в самом скором времени. Ко­нечно, без моего имени, таково мое постоянное условие... Сначала я выяснил обстоятельства фантастической неуязвимости преступника. Я понял, что неуязвимость убийцы была не столько резуль­татом его ловкости, сколько следствием несогла­сованности действий полиции. Как вы знаете, Лон­дон разделен на лондонское Сити — этот город в городе, банковский центр империи, у которого своя полиция. И остальной Лондон, также со своей полицией, где и находился зловонный Ист-Энд — царство нищеты и грязных, грошовых проститу­ток. Здесь маньяк совершал свои преступления: в этой страшной клоаке, позоре империи. Распра­вившись с жертвой, он мог тотчас улизнуть в со­седнее Сити, будто в другой мир, в другой город. Как только паника спадала, он мог вернуться в Ист- Энд и продолжать убивать несчастных. Это и поз­волило ему однажды зарезать в один день двух про­ ституток. Причем все его жертвы были сначала удушены, потом разрезаны. Он разрезал им горло от уха до уха. После чего заботливо вскрывал жи­вот и оставлял внутренности рядом с трупом — ко­роче, блестяще умел обращаться с хирургическим инструментом и человеческим телом. Все прости­тутки были убиты на улице, кроме последней. Она относилась к обеспеченным жрицам любви — у нее была своя комната. И произошло невероятное: тотчас после гибели этой пятой проститутки поли­ция... закрыла дело (!!), не давая при этом никаких объяснений. Лишь через некоторое время в част­ном разговоре газетчикам сообщили, что убийца обнаружен, но он утопился в Темзе. Именно в это время утопился в Темзе член известной аристо­кратической семьи — Монтегю. Его мать сошла с ума, и бедняга страшился, что с ним случится то же. Ее безумие было семейным недугом, результа­том наследственного сифилиса, полученного де­дом от проститутки. За что ее сын будто бы мстил жрицам любви.

После его самоубийства будто бы осталась по­смертная записка с признанием, которая почему-то не была опубликована. Но так или иначе после внезапного самоубийства Монтегю и закрытия дела серийные убийства проституток и вправду прекра­тились. Потрошитель исчез. Так что этот сэр Мон­тегю возглавил длиннейший список претендентов на звание Джека Потрошителя.

Однако уже в наше время обнаружились днев­ники двух следователей, ведших это дело. В Вик­ торианскую эпоху неторопливого XIX века у людей было время писать подробные дневники. В этих дневниках обоих следователей находилось имя об­наруженного ими убийцы — еврейского хирурга Аарона Козьмински, нищего женоненавистника, ютившегося в комнатушке поблизости от мест убийств... Итак, оказывается, Потрошитель был ими разоблачен? Но тогда вопрос: почему не было процесса? Исследователи предполагали, что, вы­яснив причастность хирурга-еврея к убийствам, следователи зашли в тупик. Хирург не призна­вался, улики были только косвенными, и дело в суде могло развалиться. Кроме того, оно могло вы­звать взрыв антисемитской кампании, разжечь ра­совую ненависть, опасную для многонациональной империи. Так что они будто бы поступили мудро — тихонько упрятали обнаруженного Потрошителя в сумасшедший дом, где он и умер... И потому убий­ства тотчас прекратились.

Месье Антуан помолчал и добавил:

— Но я... доказал совсем иную версию: убийц было двое. Один убивал. Другой тотчас после убийства расчленял трупы. Причем первый убийца был идейный женоненавистник и гомосексуалист. Он ненавидел проституток, ибо они соблазнили любимого им мужчину, наградив его страшной бо­лезнью. Это он написал в полицию насмешливое письмо: «Я охочусь на женщин определенного типа и буду их резать, пока меня не накажут. Мои убийства сопровождаются великолепной работой. В последний раз леди не успела даже вскрикнуть... В следующий раз я отрежу уши и отошлю их в по­лицию просто так, ради шутки. На этом письме впервые стояла подпись, ставшая бессмертной: «Джек Потрошитель». Свое письмо этот велико­лепно образованный господин написал нарочито неграмотно, измененным почерком, уводя след­ствие на ложный путь. Но сделал это слишком не­грамотно. Итак, повторюсь, их было двое. Один главный, идейный. Он выбирал жертву, нападал на нее и душил. После чего в дело вступал сопро­вождавший его второй. Это и был нищий хирург-еврей. Он уже работал за деньги. Выполняя задумку первого, он артистически разрезал трупы, окружая мистическим ужасом совершенные злодеяния.

Полиция схватила нищего хирурга. И тогда произошло самое интересное. Он преспокойно выдал им другого, главного убийцу, арестовать ко­торого не посмели. Слишком высок оказался ста­тус господина. Более того, им пришлось тотчас за­крыть, засекретить дело. И вместо суда тихонько отправить хирурга в сумасшедший дом в весьма комфортабельные условия, чтобы тот держал язык за зубами. Тем самым они лишили убийцу главного сподвижника и одновременно дали понять могу­щественным родственникам убийцы, что полиции все известно. Но именно тогда слухи о главном убийце начали просачиваться. И чтобы направить общественное мнение по ложному следу, пустили выдумку про несчастного самоубийцу лорда Мон­тегю, придумав историю с посмертной запиской. Именно поэтому до сих пор не публикуют эту по­смертную записку, ибо в ней нет никакого призна­ния...