Все отчетливее становится ясной главная должность Сен-Мара: он является тюремщиком при Эсташе Доже. И все новые почетные должности Сен-Мара должны дать ему одну главную возможность — заботливее, надежнее охранять своего подопечного, имеющего, повторю слова военного министра, «важное значение».
— Остров Сент-Маргерит отделен от песчаных пляжей Канна проливом в три километра. В западной части острова и поныне расположены башня и крепостные стены старинного форта Руайяль, построенного по повелению Ришелье и укрепленного впоследствии знаменитым полководцем маршалом Вобаном. В самом конце XVI века форт стал государственной тюрьмой. Я побывал совсем недавно на острове. — Месье Антуан меланхолически усмехнулся. — Как неузнаваемо изменило остров время! В дни нашего таинственного узника под пылающим жарким небом стояли только низкорослые кряжистые маслиновые и мандариновые деревья. Теперь там высокая зеленая стена — липы, пихты, густые запахи хвои и пряных цветов... Но так же, как триста лет назад, морской прилив бьет в основание старой башни, где была камера таинственного узника...
Граф Сен-Жермен, согласно его «Запискам», проплывал мимо Сент-Маргерит. Он высадился на острове и посетил тюремную башню. Граф подробно описал в своих «Записках» камеру, где сидел загадочный узник. Как и почему граф побывал там, он не пишет.
После прибытия Эсташа Доже на остров Сент-Маргерит в Париже начинают
Но как разительно контрастируют в сравнении с этим жестким приказом новые условия содержания «простого слуги».
«Камера Железной Маски», которую показывают нынче бойкие экскурсоводы, много раз пе рестроена и не похожа на камеру, которую приготовил Сен-Мар для Эсташа Доже.
Как описывает граф Сен-Жермен, это было просторное помещение с гобеленами, закрывавшими сырые стены и большим зарешеченным окном. В окно щедро светило солнце, узник мог видеть пронзительно голубое небо, всю ширь лазурного пролива, еле различимые стены древнего аббатства Лерен на далеком каннском берегу и вечный прибой, разбивавшийся о камни у основания его башни.
Шум моря не смолкал в его камере день и ночь.
Именно на острове «простой слуга Эсташ Долее» начинает получать из Парижа тонкое белье, кружева, и еду ему теперь приносят на серебряной посуде, и прислуживает за столом странному «простому слуге» губернатор острова Сен-Мар.
И сам узник, видимо, узнал о себе что-то новое.
Тогда и произошел эпизод, ставший легендарным. В окно узник часто видел рыбачьи лодки, пристававшие к берегу у самого подножья его тюремной башни. И когда Доже увидел в окно очередную рыбачью лодку, приставшую к берегу, он торопливо нацарапал
Рыбак, которому принадлежала лодка, подобрал тарелку. Но он знал строгое приказание гу бернатора: любую вещь, найденную около башни, следует немедленно передавать губернатору. По слушный рыбак отнес тарелку Сен-Мару. Сен-Мар прочел надпись, побледнел и спросил рыбака: «Ты читал это?»
«Я не умею читать», — равнодушно ответил рыбак.
«Кто-нибудь, кроме тебя, видел эту тарелку?»
Рыбак ответил, что тарелку не видел никто. Он тотчас понес ее господину губернатору. Неграмот ность спасла рыбака, а может быть, и узника.
Сен-Мар наградил рыбака и велел никому не говорить о находке. После этого случая Сен-Мар старательно собирал после ужина всю грязную посуду и уносил ее с собой. На окне поставили новую решетку.
Возможно, именно после этого случая на узнике впервые появилась черная бархатная маска. Но это не более чем предположение.
Известно лишь, что все это время Сен-Мар продолжает аккуратно сообщать об узнике военному министру короля.
В 1698 году наступает финал нашей истории. Таинственного заключенного постаревший Людовик XIV приказывает перевезти в Париж, в главную тюрьму страны. И вместе с ним прибывает с «острова в Париж Сен-Мар. Он сторожит несчастного уже... тридцать лет!! Став фактически вторым арестантом! И как обычно, Сен-Мар, этот личный тюремщик загадочного узника, становится начальником новой тюрьмы узника. Король назначает
Сен-Мара на одну из почетнейших, влиятельнейших должностей в государстве — губернатором Ба стилии! И все для того же — чтобы новый «маршал тюремщиков» мог ответственно и неусыпно следить за своим узником — «простым слугой Эсташем Доже».
В Бастилии Эсташа Доже окружают небывалой секретностью. Никто в отсутствие Сен-Мара не может входить в его камеру. Сен-Мар обедает вместе с ним и даже порой ночует в камере заключенного... Как рассказывали старые тюремщики, из камеры часто слышался звук гитары, узник играл на ней часами. Старик, тюремный врач Бастилии, которому пришлось несколько раз лечить узника, осмотрел его тело. Впоследствии он описал узника: «Это был человек среднего роста, но весьма широкий в плечах. Он носил черную повязку на очень густых черных волосах»...
Но о лице врач сказать ничего не смог. Ибо он никогда его не видел: лицо узника было закрыто черной бархатной маской.
Повторюсь. Я не знаю, когда эта маска впервые появилась на узнике. Возможно, появилась она уже на острове Сент-Маргерит...
Но я знаю точно: со дня своего появления в Бастилии узник носил эту бархатную маску. И никто из персонала тюрьмы, кому случалось по долгу службы входить в камеру, не видел его без маски.
В Бастилии узник пробыл пять лет. В 1703 году Человек в маске умер.
— Вот так в Бастилии закончилась история «важного» «простого слуги Эсташа Доже», — сказал месье Антуан, — история, оставившая нам с вами одни вопросы. Почему в Пиньероле узник ходил без маски? Почему тогда его лицо никого не тревожило? Почему впоследствии король начинает гак бояться его лица? И почему в заключении в Пиньероле ему не присылали ни тонкого белья и кружев, и ел он на обычной оловянной посуде, и носил тюремную одежду?.. Более того, его содержали как слугу и заставляли работать слугой у Фуке. Но тогда отчего на острове Сент-Маргерит гак удивительно все меняется — его содержат как арестанта-вельможу?.. И, наконец, почему в Бастилии ему надевают маску на лицо? У вас есть какая-ни будь версия, «милейший доктор Ватсон»? — насмешливо обратился ко мне месье Антуан.
— У доктора Ватсона никакой версии нет, — торопливо сказал я.
Я понял: мы подошли к разгадке.
— У графа Сен-Жермена в «Записках»... — начал месье Антуан и замолчал. Потом сказал: — У вас
