улицах, чтобы прославляли их люди.
Лицемеры не имели труб, но Господь осмеивает здесь их намерение, так как они желали, чтобы об их милостыне трубили. Лицемеры — это те, которые по виду являются другими, чем каковы они в действительности. Так, они кажутся милостивыми, но в действительности иные.
Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.
Ибо их хвалят, и они от людей получили все.
У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.
Преувеличенно сказал это: если можно, скрой и от себя самого. Или так иначе: левая рука тщеславна, а правая — милосердна. Итак, пусть тщеславие не знает твоей милостыни.
Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Когда? Когда все окажется обнаженным и явным, тогда наиболее прославишься и ты.
И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться пред людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
И этих называет лицемерами, так как они кажутся, что внимают Богу, а в действительности внимают людям, от которых имеют, то есть получают, свою награду.
Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Итак, что же? Не буду молиться в церкви? Совершенно нет. Буду молиться, но с чистым намерением, а не так, чтобы показывать себя: ибо место не вредит, но внутреннее расположение и цель. Многие, втайне молясь, делают это с целью понравиться людям.
А, молясь, не говорите лишнего, как язычники.
Многоглаголание есть пустословие: например, молить о чем-либо земном — о власти, богатстве, победе. Многоглаголание есть и нечленораздельная речь, как речь детей. Итак, не будь пустословом. Должно совершать не длинные молитвы, а краткие, но непрестанно пребывать в краткой молитве.
Не уподобляйтесь им; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.
Молимся не для того, чтобы научить Его, но чтобы, отвлекая самих себя от житейских забот, получить пользу, беседуя с Ним.
Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах!
Одно дело — обет, другое — молитва. Обет — это обещание Богу, например, когда кто-нибудь обещает воздерживаться от вина или чего-либо другого; молитва же — это прошение благ. Говоря «Отче», показывает тебе, каких благ ты удостоился, сделавшись сыном Божиим, а словом «на небесах» указал тебе на отечество твое и отеческий дом. Поэтому если желаешь Бога иметь своим Отцом, то смотри на небо, а не на землю. Ты не говоришь: «Отче мой», а «Отче наш», потому что ты должен всех считать за братьев своих детей одного Отца Небесного.
Да святится имя Твое,
то есть делай нас святыми, чтобы прославлялось имя Твое, ибо как чрез меня хулится Бог, так чрез меня Он и святится, то есть прославляется, как Святый.
Да приидет царствие Твое,
то есть второе пришествие: ибо человек со спокойною совестью молится о наступлении воскрешения и суда.
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
Как ангелы, говорит, исполняют волю Твою на небе, так даруй и нам совершать ее на земле.
Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
Под «насущным» Господь разумеет тот хлеб, который достаточен для нашей природы и состояния, но Он устраняет заботу о завтрашнем дне. И Тело Христа есть насущный хлеб, о неосужденном причастии которого мы должны молиться.
