кассирша Ритка.
Надо ли удивляться, что она повторила это и теперь, когда я судорожно пыталась найти способ побыстрее отчалить и из банка, и из гостеприимных объятий Михаила. Возможно, я человек, который долго запрягает, но зато я определенно быстро езжу. Да, до меня долго доходило, как мало, в сущности, я нуждаюсь в городских удобствах и преимуществах. Но как только дошло, я тут же начала действовать. Начала я с того, что написала заявление об уходе.
— Ты сошла с ума? — дружно спросили все.
Я кивнула и подумала, что надо на всякий случай посетить психиатра и взять у него справку, что я нормальна. Если мне ее дадут. И тогда я перестану объяснять всем и каждому свои мотивы. Просто вывешу эту справку в красивой рамочке под стеклом, а копии буду щедро раздавать всем желающим.
— И что ты там будешь делать?
— Где там? — проявила непонимание я, поскольку для меня самой еще было неясно, куда же я направлю свои стопы. В принципе, под мои новые требования подходил весь мир. Требования у меня были такие:
1) Очень чистый воздух.
2) Абсолютная тишина.
3) Под ногами земля (вместо асфальта).
4) Дровяная печь/камин/костровище (нужное подчеркнуть).
5) Деньги на жизнь. С этим и была самая большая проблема, ибо желающих меня ими снабдить было мало (ноль желающих).
6) Детский садик/школа/поликлиника не дальше пяти километров. На крайняк — десять. Чтобы в случае чего я могла бы прикатить туда на каком-нибудь общественном транспорте.
7) Наличие лопаты, грабель, тяпки, косилки и прочего садового инвентаря, с помощью которого я бы взращивала разнообразные представители флоры.
8) Щенка и котенка, чтобы Теме не было скучно, если поблизости не будет ребенка сходного возраста.
9) Отсутствие вблизи огромных шумных мегаполисов с бешеным ритмом жизни.
— Ты хоть представляешь, какие копейки платят за эти ваши овощи? Чего ты там вырастишь, смех и слезы! — взывала к моему разуму Маринка.
Я насупленно молчала. Я и сама не знала, чем буду в будущем заниматься. Может, действительно, буду выращивать свеклу с брокколи, а может, стану разводить карпов в каком-нибудь подходящем пруду. Я имела крайне слабое представление о вариантах, поэтому, по старой русской традиции, решила понадеяться на авось.
— А почему бы тебе просто не начать чаще ездить на дачу? — удивилась моя мама.
— Мама, дача — это самообман. Я могу там бывать только в отпуске и по выходным, а зимой там вообще нет ни единой живой души. Я же хочу найти вариант, который бы подошел Теме и мог стать постоянным местом моего проживания.
— Но чем тебе плохо в Москве? — не понимала она.
Этот вопрос по кругу мне задавали все. И сколько бы я ни отвечала, что далеко не каждому подходит городская жизнь, что я всю жизнь тянулась к природе, меня никто не слышал. Все стенали и думали только о том, что не дай бог им когда-нибудь так сбрендить. Галька же удовлетворенно заявляла:
— А вы что, ждали, что она образумится и будет жить, как все нормальные люди? Это ж наша Люлька, ей никогда не сидится на месте. Просто она любит неприятности, вот и ищет их на свою голову.
— Спасибо, сестренка, за проявленное доверие, — смеялась я.
Поскольку на этот раз весь процесс переезда всецело зависел от меня, я была спокойна и весела. В самом деле, ведь не подставлю и не покину же я сама себя. Тем более что, несмотря на всякие страшные пророчества, я вскоре обнаружила, что не все так страшно, как уверяли меня москвичи. Оказалось, что для желающих вести тихий загородный образ жизни, работая на земле, есть и другие варианты, кроме дойки коров и прочих колхозных радостей. За время формирования российской демократии и рыночных отношений на свет в муках народился класс наших отечественных нуворишей. Потратив некоторое количество лет на разъезды по заграницам, Ниццам и Монте-Карлам, а также на скупку всевозможной недвижимости на теплых морских и океанских островах, они все же вернулись к отчему берегу и облюбовали для себя наше Подмосковье. Теперь оно местами сильно напоминает Швейцарию или Багамы и очень нуждается в честной, порядочной и трудолюбивой прислуге. Оказывается, что, если бы мой вопрос состоял только из желания переехать на свежий воздух, я бы решила эту проблему в три счета, устроившись домработницей или няней. При определенных жертвах с моей стороны, а также с учетом безупречного прошлого и московской прописки, меня взяли бы к себе даже вместе с сыном. Так меня заверили аж в трех кадровых агентствах, специализировавшихся на Подмосковье.
— Готовность уехать далеко от Москвы — большая редкость! У нас есть работодатели, у которых дома стоят вообще в лесу, там даже до деревни трудно добраться. С ними постоянно возникают кадровые сложности, — пожаловалась одна из кадровичек.
— О, я бы в лес поехала прямо аж бегом, — с готовностью заверила ее я. — На пару лет точно, пока Теме не надо ходить в школу.
— Да, но вы не хотите работать в доме, — протянула она.
— Я хочу работать на земле. Я могу обрабатывать сады, огороды, могу высаживать клумбы, огород. Если надо, могу ухаживать за животными. Зимой могу заниматься озеленением дома, — вдохновенно мечтала я.
— Думаю, что в любом случае мы что-то для вас подберем. Но это будет вам стоить денег.
— Больших? — растерялась я. Впервые сталкиваюсь с тем, что надо заплатить за рабочее место.
— В размере одной заработной платы. Но вы не волнуйтесь, это реально будет выплачивать ваш работодатель, а вы просто первый месяц поработаете без зарплаты. Устраивает? — настороженно уточнила она. Я прикинула, что еще пару дней назад я была готова уехать куда глаза глядят вообще без зарплаты. А тут практически рай земной.
— Н-да, дела, — пробормотал Уткин, когда я сказала ему, что через две недели покину наше славное заведение. — Я все же надеялся, что ты пошутила.
— Какие тут шутки! — улыбнулась я. — Вы заверили мое заявление?
— У нас свободная страна, — важно ответил он, пародируя начальников из голливудских фильмов. — Никто не может помешать человеку совершить любую глупость.
— И славно, — включила я антинегативный фильтр.
Реально кадровому агентству понадобилась одна неделя и три собеседования, чтобы подобрать для меня вариант, от которого меня всю просто затрясло. На первом меня спросили, умею ли я работать на лесопильном станке. Им требовался не столько садовник, сколько лесоруб. Это, как вы понимаете, не могло меня устроить. Второй потенциальный работодатель уточнил, какой у меня обхват груди и бедер, а также попросил надеть на собеседование открытую блузку. Я надела, но он (армянин с большим вульгарным изумрудом на указательном пальце) меня не нанял, хотя и признал, что грядки и клумбы на моих дачных фотографиях просто великолепны. Видимо, в работе озеленителя он видел нечто другое и планировал собирать несколько другие цветы. Но уже в третий раз мне улыбнулась удача.
— Ваш наниматель — женщина, которая очень любит цветы, альпийские горки и хочет облагородить свои три гектара земли. Там есть даже участок леса соток на десять. Это очень богатый дом, надеюсь, что вы договоритесь, — возбужденно инструктировала меня девушка из агентства.
— Я сделаю все, что только от меня зависит.
— Скажите ей, что у вас есть диплом садовода, м-м-м, скажем Липецкого аграрного холдинга.
— Это что? — не поняла я.
— Не знаю. Или еще чего-нибудь. Она требует профессионального образования и хочет платить шестьсот баксов за работу шесть дней в неделю. Так что придется вам что-то соврать!
— Она же вмиг меня раскусит, — занервничала я, но кадровичка от меня отмахнулась, заявив, что реально дипломированные агрономы за такие деньги, да еще с обязательным проживанием, не пойдут.
