— Я люблю тебя. Я знаю, это звучит глупо, но я на самом деле тебя люблю.
— О господи! — воскликнула я и понеслась к выходу. Темка проснулся и захныкал.
— Поверь, это правда, — семенил за мной растерянный донжуан.
— Допустим, — обернулась я. — И как на это смотрит твоя жена?
— Я ушел от жены, — тихо, но четко сказал Михаил Артурович.
Я замерла.
— Что?!
— Я расстался с женой. Совсем.
–..!
— Это правда, — кивнул он (по-моему, это была поза, но я уже не была ни в чем уверена).
— Так! Только не говори, что из-за меня.
— Из-за тебя. И из-за него. Я должен быть рядом с сыном.
— А рядом с дочерью ты не должен быть? — удивилась я.
Но Михаил Артурович уже снова вернул инициативу в свои руки и под локоть вывел меня на улицу.
— Дочь выросла и осталась с матерью. У нас прекрасные отношения, но я всю жизнь мечтал о сыне. Пойдем, я отвезу вас домой.
— Хорошо, — кивнула я, радуясь хоть какой-то передышке в этом потоке прекрасных новостей.
Я просто не знала, как мне на все это реагировать. С одной стороны, происходило именно то, о чем я столько раз мечтала, грезила перед сном. Не хватало только рыцарской шпаги и бархатной шапочки. И еще, он должен был стоять на коленях, а не сидеть, потягивая чай с крекерами. Но в остальном все было именно так, как я хотела. Он любит меня, он обожает сына, и… он ушел от жены. Впрочем, это еще надо проверить, хотя то, как он это сказал, наводит на определенные раздумья. И что, если это правда? Падать в его объятия? Или немного поломаться? И вообще, неужели возможно, что я все-таки буду растить сына вместе с его отцом? А что? Красивая картина! Во всяком случае, хотела бы я посмотреть на выражение лица моей разлюбезной сестрицы, когда она будет кричать мне «горько».
— Приехали. — Миша остановил машину у моего дома. Я пожалела, что в выходные на дорогах совсем нет пробок. За те пятнадцать минут, что мы ехали от зоопарка, я и не успела собраться с мыслями. — Так что ты на все это скажешь?
— Я должна подумать, — выдавила я из себя только потому, что Ольге на святой книге «Психология настоящей женщины» поклялась, что обязательно пересилю себя и скажу именно это. Хотя картина Галки, посыпающей свою голову пеплом и кричащей «на ее месте должна была быть я!», меня очень, просто очень воодушевила.
— Я тебя не тороплю, — нахмурился Миша. Видимо, он все-таки ожидал другого. Я же на негнущихся ногах пошла домой, переосмысливая каждое слово, передумывая все детали. Я пыталась определить, действительно ли Миша сделал мне предложение, после которого кричат «горько», или пока что я только выслушала сказки неожиданно прорезавшейся любви.
Поскольку измотанный Тема так и не проснулся, я не стала тянуть кота за хвост, а, уложив сыночка в постель, отправилась к Ольге на боевую перекличку.
— Все это несколько странно, не находишь? — спросила я у нее, когда подробно и обстоятельно доложила обстановку.
— Расскажи мне весь ваш день по часам. Буквально по минутам, — задумчиво сказала она, потягивая чай с медом. Суббота — день отдыха и перемирия с фигурой, так что в данный момент Соловейка не практиковала никаких диет.
— Буквально я не понимаю, чего он хочет. А конкретно — какая муха его укусила?
— То есть ты хочешь сказать, что любить тебя и помнить о тебе все эти годы — это нереально? — Оля посмотрела на меня, как хирург смотрит на пациента, которого собирается немедленно распахать на куски. Для его же блага.
— Может, я помолчу? — испугалась я.
— Нет, говори. Значит, ты не считаешь, что тебя можно любить. Дожили!
— Ну почему, — заюлила я. — Очень даже можно. Меня бабушка любит.
— Бабушка? Это та, которая в маразме? Показательно! — нависла надо мной Ольга. — Шубина, ты издеваешься? Ты живешь уже четыре года одна. Без секса, без мужчин, без мало-мальского флирта. Конечно, ты уже и забыла, что такое бывает.
— Ну, ведь на меня и в самом деле не обращают внимания, — разозлилась я. Разве я виновата, что меня мужчины замечают, только чтобы пробить билетик в компостере?
— Да кого ты лечишь! Я уж тебя прекрасно знаю. После этого вселенского облома ты сама никого к себе не подпустишь. Пусть он будет хоть принц датский!
— Неправда! — я была возмущена. — Я не отвергла еще ни одного принца датского. И потом, ты сама говорила, чтобы я не упала ненароком в Мишины объятия. А теперь еще и ругаешься. Тоже мне гуру.
— Я? Я ругаюсь из-за того, что ты не веришь, что тебя можно любить. — От расстройства Оля пошла к холодильнику, открыла его и долго разочарованно изучала его содержимое. — Все сожрали. Саранча.
— А что там было? — всхлипнула я. От избытка чувств я бы тоже не отказалась от какого-нибудь тортика.
— А пойдем, что ли, прогуляемся? — подмигнула мне Соловейка.
— До кафе?
— До кафе, — приложив палец к губам, кивнула она. Женька, измотанный целой неделей программирования, не воспринимал адекватно и радостно наши с Олькой побеги, так что уходили мы очень тихо и по одному…
Глава 4, в которой у меня появляется надежда
Матримониальные планы! Пусть отсохнет язык у той, кто скажет, что ей это все безразлично! Конечно, если в твоем паспорте стоит штамп во всю страницу, а на правой половине кровати еженощно храпит усталый, немного полноватый и начисто утративший охотничий азарт представитель мужской половины человечества, можно уже расслабиться и сказать, что замужество — совсем не панацея от всего на свете. Я также верю, что женщины, пережившие несколько браков и несколько разводов, уже относятся к маршу Мендельсона гораздо спокойнее. Он не занимает первое место в хит-параде женской души. Эти все повидавшие дамы знают, что мужчина, приносящий вам на блюдечке золотое кольцо, совершенно не стремится уменьшить количество ваших жизненных проблем. Даже скорее наоборот. У мужчины имеется совершенно четкий план, как усложнить, омрачить вашу жизнь, до краев наполнив ее скучными, рутинными обязанностями.
— Где моя чистая накрахмаленная рубашка?
— Почему кончились носки?
— Куда делась моя записная книжка, я вчера вечером держал ее в руках!
— Почему я должна знать, где твоя записная книжка?! — возмущенно орет Ольга на своего благоверного, природная рассеянность которого с годами только усугубляется. Также Женька считает, что имеет право на горячий ужин. И страшно обижается, когда ему дают вместо рябчиков в сметане остатки детской кашки. Это происходит почти каждый день, поскольку Ольга не собирается тратить свою жизнь на ежедневное приготовление рябчика в сметане.
— Мне что, делать больше нечего? — удивляется она.
Да, конечно, есть определенная вероятность того, что в один прекрасный день Женька хлопнет дверью и уйдет к той, у которой этих рябчиков (рубашек, носков и т. д.) полный холодильник — согласно теории Эйнштейна, вероятность есть на все и всегда — однако я очень хорошо знаю Олю Соловейка. Она — солнце, которое светит и днем, и ночью. Думаю, Женьке оно светит особенно по ночам. И потом, ее преданная любовь, ее способность встать рядом с Женькой в трудную минуту. Нет, думается мне, он не уйдет, даже если его будут заманивать омарами в кляре. Однако даже такой счастливый брак, как у моей
