Юнга, приняв во внимание процесс индивидуации, предоставляет нам контекст, в котором данные события могут быть осознаны. К тому же Юнг как психолог изучал это ответвление Йоги. Он называл Кундалини примером инстинкта индивидуации. Поэтому сравнение ее проявлений с другими примерами процесса индивидуации (с алхимией) дает нам психологически объективное знание, без которого мы не могли бы понять (begreifen), что в действительности происходит. Вот почему в период критического психологического давления, когда подсознание бурлит, важно обеспечить пациента соответствующим психологическим знанием. Его переживания должны быть подтверждены объективным материалом, который может дать Йога, благодаря ему он увидит, что все это — органическая часть процесса. Задача аналитического психолога — подтвердить чужие переживания как своим собственным опытом, так и тем, который он приобрел, работая с другими людьми. К тому же он располагает знанием процесса, отображенного в мистицизме, ритуалах примитивных народов, мифологии, духовных дисциплинах и трудах Гопи Кришны.
Наш автор подчеркивает эволюционную значимость событий, назвав свою книгу «Эволюционной энергией в человеке». Я ни в коем случае не хочу оспаривать эту точку зрения. Ее разделяют многие, а том числе Тейар де Шарден. Однако здесь есть о чем поговорить: очевидно, существует архетипическая связь между глубокими мистическими переживаниями подобного рода, при которых сознание одного человека претерпело эволюцию и его личность развилась, и идеей, согласно которой подобные переживания доступны каждому и потому предназначены для всех людей.
Религиозный опыт подобного рода несет в себе дар или предназначение пророка и миссионера. Ощущение того, что все им пережитое имеет не только личное, но и универсальное значение, имело большую психологическую ценность для нашего автора. Переживание «Я» — универсально. Мы часто говорим об инфляции, когда «эго» не интегрирует космическую идею, а абсолютизирует ее. Возможно, она и должна быть абсолютизирована. Откуда нам знать? Нам достаточно увидеть трансцендентальную целесообразность разворачивающихся событий, а также то, что эта трансцендентальная целесообразность была традиционно истолкована автором как зов.
В тексте много упоминаний о диете. Безусловно, можно сказать, что они символизируют навязчивый интерес высокоинтуитивного человека к чувственным деталям жизни — особенно к жизни телесной. Я помню одного страдающего паранойей человека (я общался с ним в больнице), разговоры с которым сводились, с одной стороны, к обсуждению абстрактных математических теорий и фантастической поэзии, а с другой — к вопросу о том, сколько ломтиков хлеба он должен съедать во время обеда и выяснению питательной ценности помидоров. Но культ диеты нельзя свести лишь к компенсации. В популярной прессе встречаются подробные описания того, что ест тот или иной великий человек. Великие часто проявляют повышенный интерес к диете. Пища, в конце концов, символизирует мир, и гастрономические привычки человека характеризуют его мировосприятие. Гопи Кришна вынужден перестать питаться, как прежде. Этот сдвиг в отношении к пище отражает его сдвиг «жизни-в-мире» с наружного аспекта к внутреннему. В индуизме это называется сдвиг от стхула (плотного) аспекта к сукшма (тонкому) аспекту.
Вот как он это описывает: «Такое случалось со мной время от времени, словно мысль о том, что отныне мне предстоит есть не ради удовольствия и не ради утоления голода, а для того, чтобы изба вить свою перевозбужденную и сверхчувствительную нервную систему от лишнего напряжения, желала навечно запечатлеться в моем мозгу». Иными словами, самый основной, генетически заложенный инстинкт начального уровня психологической жизни (оральная стадия) также включился в развивающийся процесс.
Он относится к своей диете с большой «строгостью». Я считаю, что упоминание в данном контексте этого слова указывает на разницу между «правильной» и «неправильной» навязчивостью. Строгое отношение к деталям психической жизни (проявляется ли оно в диете и физических упражнениях или в сновидениях и фантазиях и в их выражении художественными средствами) указывает на способ преодоления навязчивого влечения — изнутри, с помощью собственного же принципа. Подобное лечит подобное. Психике родственна строгая точность — вспомните о деталях детских рассказов, примитивных ритуалов и примитивных языков и ту детальность, с которой мы выражаем все, что считаем важным. Строгая точность не есть прерогатива естественных наук и не метод, отождествляемый лишь с измерениями. Наш автор понимает, что, меняя свой жизненный стиль, он должен относиться со строгостью ко всем деталям. И он начинает подходить к своей диете с той строгостью, с которой скрипач относится к упражнениям для разработки пальцев, а боксер, желающий увеличить скорость контрудара, — к тре нировкам. Он демонстрирует нам иной способ преодолеть навязчивость — не отмахиваясь от нее, но посредством тех достоинств, которыми обладает сама навязчивость. Навязчивость можно рассматривать как извращенную точность, принявшее неверное направление ритуалистическое поведение, которое требует поправки.
Изменения, происходящие в начале выздоровления, в первую очередь относятся к телу. Анализируя это состояние, мы обнаружим разнообразные симптомы, иногда очень специфичные, синхронные с динамическими изменениями аналитического процесса. Изменения в сознании не обходят стороной и тело. Насколько было бы полезнее для нас понимать эти изменения в теле так, как их понимал Гопи Кришна, видя в них подготовку к расширению сознания. Если тело является носителем сознания, в нем также должны произойти перемены. Хотя Гопи Кришна понимал это, всякая перемена, которую он ощущал, вызывала в нем страх. Казалось, это говорит глубокий животный страх, своего рода биологическая реакция на перемены, словно тело не желает сойти с проложенного предками пути. Животное, живущее в нас, боится и паникует.
Возможно, это может рассказать нам кое-что о симптомах, связанных со страхом перемен и символизирующих собой конфликт вхождения нового человека в старую телесную оболочку. Этим я не хочу сказать, что с «возрождением» все симптомы исчезнут. Я имею в виду, что симптомы, развивающиеся параллельно с психическими изменениями, как и боль, являются защитной реакцией. Они сдерживают нас сообразно с нашими медленными эволюционными паттернами тела. Без этих симптомов и страха мы бы могли легко покинуть тело в какой-то глупой самоубийственной попытке найти освобождение.
Большие перемены в теле касаются и сексуальности. Реорганизация сексуальных импульсов требуется при каждом переходе с одного плана сознания на другой. Обряды посвящения юношей, свадебные обряды, равно как и клятва безбрачия тех, кто вступает в монашеский орден, — все это указывает на значимость сексуальных перемен при изменении состояния существования. Считается, что змеиная сила Кундалини дремлет, свернувшись у основания позвоночника — в области копчика, анального отверстия и предстательной железы; относительно ее точного местоположения существуют различные мнения. Она непосредственно связана с сексуальностью, так что трансформация сексуальности посредством интернализации становится обязательным условием дисциплины. Транс формация сексуальности через ритуализацию — идея, которую можно найти в гностической, алхимической, шаманской практиках и в Йоге. Она также является фундаментальной в даосских теориях сексуальности, (см. Гулик ван Р. Сексуальная жизнь Древнего Китая; Элиаде М. Йога — безнравственность и свобода; Элиаде М. Шаманизм; а также мою статью в: .J. Analit. Psychol 1966 г.; во всех работах есть библиография). Психоанализ Фрейда также можно рассматривать как ритуализацию сексуальной жизни ради ее трансформации. Принципиальная идея проста: семя — наиболее заряженная праной жидкость в человеческом организме. Оккультная анатомия усматривает тесную связь между гениталиями и нервной системой, осуществляемую либо через мозг и позвоночник, либо через кровь. Потеря семени означает потерю жизненной субстанции, являющейся основой живого жидкого света. Поэтому семя должно течь вверх, а не наружу, поддерживая тем самым внутреннюю цир куляцию праны. Бхарати говорит о различиях между буддизмом и индуизмом в этом вопросе. Последователь первой, как и даос, удерживает семя; последователь же второй извергает семя (левый путь в тантризме), принося его в жертву. Во всех этих традициях доминирует одна идея: трансформация сознания требует трансформации сексуальности, что происходит ритуальным путем.
В тексте встречается упоминание о необычном возбуждении в области половых органов и о продуцировании большого количества семени. Это противоречит привычным представлениям о том, что Йога — дисциплина аскетическая, приводящая к снижению сексуальных импульсов. Ничего подобного! Можно понять, почему целомудрие и половое воздержание, как и другие сексуальные таинства (включал
