склок, семейных неурядиц, пьяных скандалов и внебрачных связей. Уличенные в неблаговидном поведении преподаватели с партийными билетами признавали свои ошибки. Их сурово и принципиально осуждали. Те давали заверения, впредь такого не допускать — все возвращалось на круги своя. Делалось все примерно так. Признание: «Близкие отношения с т. 3-м продолжались все лето. Я совершенно не имела мысли разбить семью т. 3-на. В пьяном виде я, действительно, появлялась в общежитии работников университета». Осуждение.' «Она неправильно утверждает, что якобы стала жертвой неправильного поведения т. 3-на. Тов. С. забыла, по-видимому, что она является работником идеологического фронта». Заверение: «Близких отношений с т. 3-м больше не будет. Однако она не гарантирует возможность столкновения с женой 3-на, ибо это зависит не только от меня, но и от т. 3-ой. Если бюро считает необходимым возобновить обсуждение этого вопроса, то необходимо вызвать меня и т. 3-на». Наказание: «Указать т. С. на неправильное поведение в быту и предупредить ее о недопущении впредь такого поведения»1.
Любовники — оба они служили заведующими кафедрами — расстались. И через несколько месяцев партийное бюро снова обсуждало поведение в быту члена КПСС с 1943 г. тов. С. Пожаловалась свекровь: «Тяжелые отношения в семье сложились в результате того, что тов. С. стала вести себя неправильно как мать и как женщина». Тов. С. оправдывалась: «Любой разговор между нами переводился на тему о мужчинах. <...> Последнее
