в принципиальную борьбу против всех и всяческих политических ошибок и извращений.
В обращении к четким и недвусмысленным идеологическим формулам гуманитарии могли находить и некоторую компенсацию убожеству быта, хаосу и неопределенности повседневного существования: очередям, общим кухням, коммунальным склокам, трамвайной тесноте.
Вузовские преподаватели, назначенные министерством, утвержденные обкомом, или горкомом КПСС, не представляли собой
261
103
единой корпорации ни по своей профессиональной подготовке, ни по культурным ориентирам, ни по языковым формам. Они были людьми, чуждыми друг другу. Новые традиции, поддерживаемые партийным контролем, препятствовали и формированию личных отношений, за исключением отношений недоброжелательства и взаимных претензий. Профессиональная самореализация гуманитариев в позднюю сталинскую эпоху была жестко ограничена готовыми формулами, едиными для всех учебниками, партийным языком и административными препонами. Не было условий для нормальной научной конкуренции: по публикациям, по конструктивным идеям, по ученикам. И конкурентная борьба на кафедрах перетекала в иную сферу — взаимных обвинений, разоблачений и банальных склок с участием партийных инстанций и карательных ведомств.
Молотовские юристы, избравшие своей миссией «будоражить университет», прекрасно
