– Перестань, Флосс, – ухмыльнулся Борас. – Тебе не идет быть такой серьезной. О да, я помню, ты сейчас «голос» Его величества Арнелия… Но то дела королей, а разве мы с тобой враги? Разве я не могу предложить тебе что-то от чистого сердца? Вспомни, мы ведь прекрасно проводили время. Помнишь, как в той славной деревеньке в Вельции?
– Это в тот раз, когда тебя приняли за упыря? – подняла я брови. Любопытные все же у Бораса представления о приятном времяпрепровождении!
– Ну да, – продолжал улыбаться он. – А ты предложила местным проткнуть меня колом и убедиться, что я никакой не упырь.
– Что они с большим удовольствием и проделали, – подытожила я.
– Не проделали бы, если бы не застали сонным… Это ведь была твоя работа, не так ли? – Улыбка Бораса сделалась неприятной. – Я ничего не услышал…
Надо же… совсем недавно я рассказывала об этом эпизоде Лауриню. Должно быть, Раймо все-таки тогда здорово задело за живое…
– А что мне оставалось делать? – пожала я плечами. – Ты бы спалил эту деревню дотла, а мне нужно было закончить расследование. Можно подумать, от тебя убыло! А после проверки местные так охотно взялись нам помогать…
– Да, наверно, ты права, – вздохнул Раймо. – Вот только, Флосс, с тех пор у меня сохранилось стойкое желание дать тебе почувствовать то же, что испытал тогда я…
Борас был боевым магом, а я всего лишь судебным, к тому же я не ожидала нападения. Очень глупо с моей стороны, но я не рассчитывала на такую подлость со стороны Раймо, а потому не успела вовремя среагировать.
Короткий, очень мощный направленный выброс энергии – в мою сторону. Даже будь я готова к отражению атаки, вряд ли бы мне удалось на таком незначительном расстоянии отбить удар одного из лучших боевых магов современности. Сгусток энергии принял вид и форму короткого и толстого деревянного кола – в чувстве юмора Раймо не откажешь: и охота же была ему тратить силы на материализацию! – и это было последним, что я смогла увидеть. Кол вошел мне в живот. Острая вспышка горячей боли, разом подкосились ноги, кажется, изо рта хлынула кровь, – а дальше я уже ничего не чувствовала, только успела еще уловить краем сознания чей-то отчаянный крик, а дальше вокруг завыло и загрохотало.
Все правильно, у нас ведь есть боевые маги, и они атаковали первыми. Еще бы, покушение на независимого судебного мага, на посланника, на «королевский голос» при сотне свидетелей – это не то же самое, что покушение, о котором никто не узнал! Так вот оно что… Похоже, Наор все-таки опасался, что Арнелий сумеет решить дело миром, и хотел подстраховаться. Такую плюху, как убийство судебного мага, Арнелий спустить не имеет права…
А Раймо, оказывается, так меня и не простил. Поделом мне, не стоило ему доверять…
Но зачем, зачем война? Не из-за этого дурацкого княжества, в самом-то деле… Мне показалось, что меня вот-вот озарит какая-то идея, но это всего-навсего подкралось беспамятство.
Двое неплохих боевых магов против Бораса. Интересно, кто-то останется в живых? Боюсь, узнать этого мне уже не суждено. И дед так и не дождется правнука… Как глупо-то, надо же…
…«Фло!.. Фло!..» – слышалось откуда-то издалека, и я вынужденно очнулась: кто-то горстями лил холодную воду мне на лицо. Жива, надо же. Очевидно, я крепче, чем предполагала, и это не могло не радовать. Я прислушалась к своим ощущениям. Так. Нижней половины тела я вообще не чувствую (может, оно и к лучшему), да и руки, похоже, не слишком хорошо слушаются. Очевидно, проклятый кол вошел достаточно глубоко, чтобы зацепить позвоночник. Мерзко, что и говорить, но все же не смертельно. Вот только чтобы привести себя в порядок, придется потрудиться – своего рода защитный механизм, который имеется у любого мага, заработал сам, однако действия его едва хватало на то, чтобы не дать мне истечь кровью или умереть от болевого шока. Для полного восстановления организма сил определенно было недостаточно. Это уже хуже…
Я все-таки открыла глаза, хотя даже это нехитрое усилие далось мне с большим трудом, и увидела прямо над собой бледное лицо Лауриня. Заметив, что я пришла в себя, лейтенант хотел было что-то сказать, но не смог, только прерывисто вздохнул и вытер лицо прямо рукавом. Чище оно от этого, конечно же, не стало.
Мундир Лауриня был изодран буквально в клочья и залит уже побуревшей кровью, неясно, его собственной или моей (скорее, пожалуй, второе). Мокрые волосы прилипли ко лбу, руки мелко подрагивали, как бывает от непомерного напряжения. Я еще поразилась, как это он умудрился вытащить меня из этой мясорубки, Лауринь не казался способным на подобные силовые упражнения.
Интересно, где это мы? Вокруг лес, рядом ручей… Ладно, ориентированием на местности я займусь позже. Сейчас важно не это.
По счастью, Лауринь умудрился положить меня очень удачно – совсем близко к ручью, так что кисть правой моей руки оказалась в воде. Конечно, для задуманного подошла бы и окружающая растительность, но это долго и тяжело, а текучая вода – то, что нужно. Правда, из-за моих манипуляций ручей станет мертвым на много дней пути вверх и вниз по течению, в нем еще много лет ничто не сможет жить, но… Себя я ценила намного больше живой природы.
– Лауринь… – сделав над собой усилие, выговорила я. – Кол… вытащите его…
– Но… – вскинулся было Лауринь, но, очевидно, решил – я знаю, что делаю.
Первая попытка оказалась неудачной, к тому же у лейтенанта тряслись руки.
– Дурак, – прошипела я. – Сильнее тяните… ногой упритесь, что ли…
На этот раз у Лауриня получилось.
– Отойдите подальше, – велела я сквозь зубы. – Не вздумайте до меня дотронуться… и к воде… не подходите…
А дальше опять навалилась чернота, сознание предпочло отключиться, чтобы не мешать организму залечивать раны. Только бы Лауринь не вздумал сунуться ко мне; в таком состоянии мне все равно, что использовать – энергию ли стихии, живого ли существа. Крупное живое существо, кстати, предпочтительнее, так что опасность Лауриню грозила нешуточная…
Когда я во второй раз открыла глаза, солнце уже начало клониться к закату. Я прислушалась к себе. Так, ногами пошевелить могу, рваных ран на теле вроде бы нет, боль вполне терпима. Остальное несущественно.
Попытка сесть увенчалась успехом. Я огляделась. М-да… Ручей, считай, погиб, равно как и вся обитавшая в нем водная мелочь. Да что там, в окружности диаметром шагов двадцать, центром которой являлась я, трава пожухла и пожелтела, а какой-то куст лишился листвы и скукожился, будто от сильного мороза.
Лауринь обнаружился неподалеку. Сидя на земле, он с сосредоточенным видом затягивал зубами самодельную повязку на плече. Похоже, его все же зацепило. Заметив мои телодвижения, лейтенант заметно оживился, однако остался на месте.
– Можете подойти, – сказала я, облизнув сухие губы. – Теперь тут безопасно.
– Фло… – Лауринь мигом оказался рядом. Как себя вести в подобных ситуациях и что говорить, он не знал. – Вы…
– Я жива, Лауринь, – сказала я. – Во многом благодаря вам. По-моему, у нас становится традицией спасать друг другу жизнь, вы не находите?
– Да, только я явно отстаю по счету, – неожиданно озорно улыбнулся Лауринь.
– А вас это, конечно, огорчает, – усмехнулась я.
– Н-нет… вы не так поняли, – разом смешался лейтенант. – Я не то хотел сказать…
– Ладно, неважно, – решила я сменить тему. – Вы не в курсе, чем кончилось побоище?
– Нет, – мотнул вихрастой головой Лауринь. – Когда вы упали, началось такое… Я, если честно, не оглядывался, не до того было.
– Понятно… – вздохнула я. – Как вы вообще ухитрились меня поднять и дотащить сюда?
– Не знаю, – честно ответил Лауринь. – А что было делать?
– Да, делать нечего, – сказала я себе под нос. – Хорошо. Вернее, ничего хорошего. Лауринь, а не сходить ли вам на разведку?
