Воспаление колец

распространял вокруг себя легкое янтарно-желтое сияние.

– Хозяин, вы видите то же, что и я? – свистящим шепотом осведомился Свэм. – Что это? Конец света?

Фордо промолчал: он был на грани потери рассудка. Рядом тихонько скулил Опупин.

Незнакомец остановился посреди поляны. Несмотря на рост, он имел плечи доходяги и гусиную шею. В руках его был пышный букет из зеленых маковых головок.

– Ну привет! – жизнерадостно проблеял он и свел глаза к переносице. – Я из лесу вышел! Не ждали?

Куст вздрогнул, а затем парой конечностей произвел в сторону пришельца скверный жест, подкрепив его смачным плевком.

Незнакомец улыбнулся, напугав хрюкков видом лошадиных зубов. Затем положил букет на землю и начал пританцовывать на месте: прыг-прыг – ножку вперед; прыг-прыг – ножку назад. В желтом гало вокруг его черепа водили хороводы мошки и комары.

Не прекращая танцевать, пришелец начал ритмично хлопать в ладоши. При этом с уст его слетали странные слова:

Куст поганый, засыхай!

Предков крысы отпускай!

Отпускай быстрей, дурак,

Не то будет здесь бардак!

«Он читает заклятие!» – сообразил Фордо.

В заклятии оказалось всего четыре строки. Но и они подействовали на куст, о, как они подействовали! Зверский Молочай заснул.

Но при этом не разомкнул своих объятий.

– Ага! – сказал незнакомец. – Действует! Так держать!

И он продолжил. Он плясал, хлопал и с энтузиазмом выкрикивал все то же заклятие. Он выкрикивал его уже минут пять, когда Свэм, устав ждать, пропищал:

– Помогите мне!

Незнакомец замер и растерянно уставился на Срамби:

– А-а, так ты разумный! Как жаль, а я-то думал: будет у меня сегодня на ужин кабанчик!

– Где ты видел кабанчика в штанах, урод? – проорал Свэм.

Незнакомец кивнул:

– Действительно... А эти двое... тоже разумные?

– Да! Да! – закричали Фордо и Опупин.

– Жаль. Очень-очень жаль. Ну что ж... Я все равно доведу дело до конца!

– А ТЫ ХТО? – громко спросил подкравшийся сбоку Марси. Он уже успел порыться в рюкзаках товарищей, и в одной руке держал банан Свэма, а в другой – яйца Фордо; окорок Опупина он заткнул за пояс: ветчина была свежая, розовая, пальчики оближешь!

Незнакомец побелел от испуга, но все же нашел силы для ответа:

– Мир тебе, толстая морда! Я ОН, Великий, в единственном экземпляре. Аз есмь милосерд, но если еще раз так меня испугаешь, откручу тебе маковку, понял?

С этими словами он щелкнул Марси по лбу и вернулся к чтению заклятия. Он был неутомим и полон энтузиазма, как молодой щенок.

Стемнело... Куст нагло храпел, не выпуская хрюкков, которым тоже до чертиков хотелось спать.

– Похоже, моей магии кранты, – наконец решил незнакомец. – Не стоило пломбировать зуб мудрости... Или это климакс подступает... Что ж, вот последнее средство! Итить-колотить!

Выхватив из-за спины громадный топор, он с хеканьем всадил его в голову Молочая...

Через минуту куст превратился в груду обрубков, а хрюкки очутились на свободе. Немного смущенные присутствием загадочного дяди с топором, они прикидывали, в какую сторону лучше бежать, если он изъявит желание посмотреть, как они устроены внутри. Поколебавшись, Фордо решил завязать разговор.

– С кем имеем честь? – спросил он, галантно расшаркиваясь ножкой.

Незнакомец сунул топор за пояс и приосанился. При этом его глаза вновь разъехались в стороны.

– Хо! Кто я? Бог. Просто – бог. А зовут меня Том Намудил. Смекаете?

– А, шизик! – понятливо кивнул Свэм. Фордо не нашелся, что сказать. Ему почему-то казалось, что фамилия лесного незнакомца должна была звучать немного иначе. Бандерас, скажем, или Бармалей.

Намудил прожег Свэма взглядом.

– Твои речи мне странны и непонятны! – неприязненно буркнул он. – Однако я вижу, что все вы устали. Поэтому я хочу предложить вам кров и пищу. И все это – совершенно бесплатно. Мое бескорыстие так велико, что распространяется даже на этого уродливого карлика, от которого так воняет навозом!

– Ты, конечно же, имеешь в виду кого-то из нас четверых? – уточнил Свэм.

– Вот именно, – кивнул Намудил. – А если конкретно, то того уродца, который только что спросил: «Ты, конечно же, имеешь в виду кого-то из нас четверых?»

– Серьезно, был такой вопрос? – удивился Свэм.

– Ну вот, видишь, – дернул плечом Намудил, – он опять что-то сказал.

– Разве? – спросил Свэм.

– Конечно, – кивнул Намудил. – А теперь двинули ко мне на хату... То есть я хотел сказать: направим наши стопы в мою обитель.

Пожав плечами и стряхнув пыль со штанов, хрюкки поплелись в кильватере Тома Намудила. Они шли, и Намудил казался им странным существом, лесным отшельником. Ясно, что в его байку о боге никто не поверил.

– Намазал башку фосфором и решил, что он – бог! – неприязненно прошептал Свэм.

– Я все слышу! – немедленно отозвался Намудил и погрозил Свэму пальцем.

– Вы лесной отшельник? – вежливо спросил Фордо.

– Отнюдь, – сказал Намудил. – Точнее нет. Нет и да. Больше нет, чем да. Сейчас да, а так нет. Вообще нет. Вы хотите услышать обо мне правду?

– Ну да, – подтвердил Фордо.

Намудил задумался, и по кряхтению, которое он издал, хрюкки поняли, что думы его не из легких.

– Я гуру, – молвил он вдруг, – Бог и Учитель, и мне все равно, где жить, хоть в поле, хоть в лесу, хоть в Калифорнии. В Калифорнии, конечно, лучше всего, но меня оттуда попер... Э-э, всемогущий рок распорядился так, что лес отныне – моя обитель! Неприхотливый по своей природе, живу я в единении с миром, и моя аура всегда в отличном состоянии!

– А что, она изнашивается? – осторожно полюбопытствовал Свэм.

– Чу! – вскричал Намудил. – Мне послышалось, или откуда-то опять завоняло навозом?

Раз-два, левой-правой,

Ночью прем мы всей оравой:

Три хрыча и Намудил,

Да еще – навозорыл!

– Наверное, он имеет в виду тебя, – предположил Свэм, пихнув Марси.

– Хо-хо! – вскричал Намудил. – Этот говорящий навоз не только говорит, но и пихается!

За Намудилом все в ночь устремитесь,

скорей!

Вы, помесь розетки и кролика, эй!