он продолжил - извините, вынужден прервать нашу беседу. Надо работать.
Он протянул руку и стукнул указательным пальцем по оранжевой кнопке, отключив собеседника.
- Да вы что! - взвился Криницкий - как можно так разговаривать! Это ведь не дворник, а одни из руководителей государства.
- Можно - холодно ответил Михаил на этот дипломатический выпад - нахрапом попёр, горлопан! Вертухаями своими пускай так командует, а не нами! Сматерился бы, я бы его так же послал!
- Ну вообще - только и развёл руками постпред - нет слов.
- Конечно, нет - зло усмехнулся Мишин - Берия эту информацию, об утечке оружия, получил уже несколько дней как, а до нас, её довёл только вчера.
- Почему я не в курсе? - прищурившись, осведомился постпред.
- Я прямо из Большого театра в Харьков позвонил, сообщил в правительство. Если до вас не довели, то значит - вчера ничего не нашли, а потом связь прервалась.
- В последней сводке ничего про оружие не было - задумчиво протянул постпред, повернулся к компьютеру, движением мыши вывел его из спящего режим, набрал на клавиатуре длинный пароль.
Оживший экран полностью занимало окно почтовой программы, Криницкий схватился за мышь и начал щёлкать кнопкой со скоростью хорошего спецназовского стрелка, открывая и пролистывая документы. Михаил ждал, упёршись в подбородок ладонями.
- Нет, точно не было - сказал постпред, закончив с архивом.
Щербинин поднялся, поставил стул на своё место, к столу.
- Я пошёл вниз, свяжусь со своими. Посмотрим, что сможем найти - он посмотрел на висящие справа от входной двери настенные часы - за два с небольшим часа. Вы пока здесь оборону держите.
Щербинин улыбнулся на последних словах и развернувшись, оправился в кризисный центр. Криницкий скептически смотрел ему вслед, но молчал, оставив своё мнение при себе. В подобные стахановские темпы он разучился верить ещё в самом начале своей дипломатической карьеры, в посольстве при самом весёлом бараке соцлагеря - кадаровской Венгрии.
Больно. Больно и трудно дышать. Грудь сжимает стальная спираль, при каждом движении раскаляющаяся до бела. Кругом темно и нет никакого звука, есть только скрученное болью тело.
'Больно, значит есть чему болеть, значит я ещё жив' - проскользнула в меж рёбер здравая мысль. Алексей не успел удивиться столь странному месту для мыслительной деятельности, как темнота прошептала
- Вы меня слышите? Слышите? - слабым и каким-то вибрирующим женским голосом
- Слы .... Шу. - в два приёма прохрипел Алексей.
Темнота начала таять, уступая вселенную белому свету. Мишин попытался моргнуть и с удивлением понял, что тело ему повинуется плохо. Веки шевельнулись и медленно-медленно открыли зрение миру.
Чисто выбеленный потолок занял всё пространство, доступное для обзора - глаза двигались так же плохо как веки.
- Не пытайтесь повернуть голову - предостерёг, на сей раз мужской голос, с уверенными в своей правоте интонациями.
- Где я? - задал Мишин возможно самый глупый вопрос в своей жизни.
- В областной клинике - ответил мужчина, должно быть лечащий врач.
Алексей немного собрался с мыслями и спросил, попытавшись вложить максимум в несколько болезненных слов.
- Давно и где остальные?
- Третьи сутки - врач ответил в такой же краткой манере - пан Меркушев выписался вчера, у него сквозные пулевые ранения, ничего страшного.
- А ... - Алексей слегка дёрнулся, не услышав ожидаемого продолжения. Лейтенант Василевский успел стать 'двухсотым', иначе доктор сказал бы о нём хоть несколько слов.
- Не нервничайте, больной - почти пропел озабоченный женский голос - вам ещё рано двигаться.
- Подожди, Танечка - врач явно не разделял подобного пессимизма - Алексей Александрович, Вы пальцы чувствуете?
Мишин прикрыл глаза и попробовал шевельнуть пальцами рук. Вроде бы получилось, да, шевелятся! Теперь возьмёмся за ноги ... Здесь дела шли несколько хуже - на команды мозга смогли откликнутся лишь мизинцы. О чём Алексей и сообщил внимательно наблюдавшему за его попытками медперсоналу.
- Очень хорошо, просто замечательно! - с интонациями доктора Ливси из старого мультика обрадовано воскликнул так и не представившийся лекарь - вы такими темпами быстро на поправку пойдёте, уж поверьте моему опыту! Сейчас Танечка вас покормит, а потом постарайтесь заснуть. С вашим диагнозом - сон лучшее лекарство!
Судя по звуку, врач поднялся со стула или может быть табуретки, двинулся к выходу из палаты. Слегка поскрипывая и побрякивая, что-то подкатилось к изголовью.
- Подождите - уже громче сказал Алексей - что происходит в городе?
- Ничего - уже от двери ответил служитель змея и чаши - уже ничего. Беспорядки закончились, забудьте! За стенами больницы теперь протекает вполне обычная жизнь.
'Философ в халате, тоже мне - доктор Хаус' - подумал Алексей, но развивать эту мысль дальше не стал. Так и оставшаяся вне поля зрения медсестра Танечка начала его кормить весьма жидкой кашей. Судя по вкусу, напичканной витаминами и минералами и поэтому периодически застревавшей где-то в горле и ниже. Добросовестно съев положенное по норме для выздоравливающих, Алексей начал проваливаться в тяжёлый и какой-то бессмысленный сон. Ухода медсестры он не заметил.
