эксцессов. Поговорим ... не спеша. Вот, хорошо.
Пальцы разжались, ворот выскользнул из них и Олег, наконец, смог отодвинуть жилистую руку Лапина подальше от себя. Хотя бы на расстояние собственного локтя.
Фёдор вздохнул пару раз, мышцы его размякли. Олег ослабил захват, а затем вообще отпустил верхнюю конечность грядущего родственника. Лапин поднялся, прошёлся пару раз по горнице, опёрся на приступок печки. Олег всё это время старался на него не смотреть - подумает ещё, что потомок его боится! Но краем глаза всё-таки старался удерживать Лапина в поле зрения.
- Извини, нашло что-то - сказал Фёдор, потирая запястье.
- Ладно - буркнул Олег - проехали.
Такая идиома Лапину не была знакома, но суть её он понял верно.
- Так о чём ты сказать хотел? - снова подтолкнул Олег замолчавшего Фёдора.
- О жизни, что нас ожидает - Фёдор удивлённо посмотрел на Олега - что улыбаешься?
- Ты почти стихами сказал - Олег прикрыл глаза, стараясь вспомнить - 'Что сказать мне о жизни, что оказалось длинной? Только с горем чувствую я солидарность И пока мне рот не забили глиной Из него раздаваться будет лишь благодарность'
- Прямо про нас сказано - сказал Фёдор - из ваших?
- Да - понял Олег - в конце двадцатого века один еврейский поэт написал, Бродский. Когда его из Советского Союза выперли за подрывную деятельность. Не те стихи писал, соцреализму не мог соответствовать.
- Повезло - серьёзно заметил Фёдор - у нас, его могли расстрелять, как Гумилёва.
В сенях скрипнули половицы, в горницу заглянула Вика. Подозрительно оглядела расположившихся друг против друга мужчин. Интуитивно спросила Олега
- Всё нормально?
- Да, милая - улыбнулся ей жених - о поэзии разговариваем.
- Стихи Бродского обсуждаем - сказал правнучке Фёдор.
Ника ещё раз, сведя брови, вгляделась в лица сильной половины и не найдя ничего предосудительного, вышла на кухню. Взяв что-то из буфета, вернулась на улицу, к Антонине.
Олег с Фёдором переглянулись.
- Уж лучше б они напились! - сделал вывод Олег.
Фёдор засмеялся.
- Не всё что лучше - лучше - сказал он, посмеявшись и пригладив ладонями короткую шевелюру - ладно, слушай Олег, что меня беспокоит.
- Во-первых. - Фёдор даже начал загибать пальцы - оказалось, что жизни людские никому не нужны. Это я понял, когда про войну прочитал. Может, брешут ваши буржуазные авторы, но таких потерь невозможно придумать. Двадцать семь миллионов! - он покачал головой - Во-вторых, простой человек как перебивался от получки до получки, так и перебивается. Что при социализме, что при капитализме.
- Об этом то же в энциклопедии написано?
- Нет, это я понял, когда с вашими разговаривал.
- Сегодня? - уточнил Олег
- Нет, с понедельника. За эти дни ваших в Долбино перебывало - не сосчитать. Военные, милиция, железнодорожники, связисты, монтёры ...
- Какие такие монтёры?
- Обычные, электричество на станцию провели. Теперь в каждую избу обещают 'лампочку ильича' повесить. Сегодня на собрании обсуждали. Председатель от вас клялся за месяц сделать, если общество столбы поставит и на провода скинется.
'Вот и нежданное расширение рынков сбыта' - подумал Олег - 'с розеткой в каждой избе колхозники всю нашу бытовуху скупать начнут - от радио до электропил'. Мысль у него неожиданно перескочила в сугубо коммерческую плоскость
- Слушай, а чем колхозники за электрификацию платить будут? Неужели как ты? - он хитро посмотрел снизу вверх на Лапина.
- Нет - Фёдор не удивился такой постановке вопроса - Илья Фомич предложил натурпоставками рассчитаться и часть зарплаты внести, если кто у него в колхозе работать будет.
- Зачем ему ваши трудодни? - удивился поначалу Олег - а, точно. Он ведь деньгами платить будет, а не палочками. Интересно...
- Большая часть полей у нас осталось - не обращая внимания на задумчивость Олега, стал рассказывать Фёдор - Иван Андреевич, что нас подвёз, всё сам объездил, на каждом поле побывал. Ещё, говорит, можно успеть удобрить и сорняки вывести. Буряки раза в два больше будут, да картошка центнеров шестьдесят с гектара даст. С пшеницей, сказал, ничего поделать нельзя - сорт такой, колос слабый, больше не вырастет.
- Стало быть - сказал Олег, воспользовавшись паузой в речи Фёдора - весь наш торговый бизнес медным тазом накрылся. Всё в колхоз понесут. Слышал я про его председателя - почти полвека командует и при любой власти умудряется на хорошем счету быть. Что при советах в передовиках ходил, что сейчас, при капитализме миллионы зарабатывает.
- Ерунда - Фёдор махнул рукой - как у вас говорят - никаких проблем.
- Не понял?
- Антонина первая в колхоз записалась - со странной интонацией сказал Фёдор - вместе с паями. Теперь она - щека его дёрнулась - заместитель директора агропредприятия по коммерции. О как!
Не понятно было, что в его словах было больше - осуждения такого шага или гордости за свою половину.
- Да как же - Олег слегка обалдел - её на работу приняли?
- Как, как. Так - Когда Илья Фомич в среду приехал, она как раз в кооперативе была. Встретились, поговорили - Фёдор слегка улыбнулся - кто ж ей откажет, наследнице!
- Вот оно как - протянул Олег - политический, значит, вопрос. А я-то думал ..
Что он думал, сказать Олег не успел - в избу вернулись женщины, что-то брякнуло за печкой, в горницу быстро вошла Антонина.
- Мы то же поговорили - сказала она мужу - надо в Белгород ехать. Срочно.
- Туда же? - уточнил Фёдор, как будто ждал этого с самого начала.
- Да - ответила она. Олег посмотрел на маячившую сзади прабабки Нику. Невеста кивнула.
- Стало быть, нас спокойно пропустят? - спросил Олег Антонину - Всех? Туда и обратно?
- Пропустят - сказала прабабка - к вечерней вернёмся.
Олег не стал уточнять, встал и оправился за машиной. Выехали они в начале третьего.
- Где поедем? - спросил Олег у своих пассажиров. Будущие родственники (Олег мимолётно пожалел, что в русском языке отсутствует антоним приставки экс- ) расселись по своим местам - Антонина спереди на пассажирском сиденье, Фёдор за ней, Вероника пристроилась за водительским креслом, пристроив на заднюю полку свою непривычно большую дамскую сумку, дань последней моде пропавшего в неизвестности мира. Олег заранее, ещё на выезде из Харькова решил ничему не удивляться в этой поездке и поэтому не стал спрашивать, почему женщина из прошлого расположилась на почётном в будущем месте. Удивляться не стал, а любопытства не высказал - посчитал неудобным. Может, сегодня в семье Лапиных такие порядки, кто их знает.
- Как в прошлый раз, только налево повернём - ответила Антонина, помахав рукой сгрудившимся у окошек детям. Младшим на время поездки родителей строго-настрого запретили выходить из дома, разве что по нужде. 'Хватит вам игрушек, не соскучитесь' сказал им отец перед отьездом.
- Налево так налево - сказал Олег, прибавляя газу. Машина резво шла в горку и через пару минут уже выскочила на ровное, как стол, поле. Идиллический пейзаж доиндустриальной эпохи, неиспорченный грубым напором асфальта, нарушали лишь матовые блики колючего заграждения слева и маячивший вдалеке блок-пост, сложенный из больших фундаментных блоков.
До него доехали молча - водитель был занят управлением, пассажиры решили погрузиться в некие важные для них размышления. Олег краем глаза взглянул на Антонину, заметил, как сосредоточенна
