ПОКОЛЕНИЕ КИТЕЖ. Опыт построения мообщества

силы. А если эти изменения вывести вовне? Значит, сил потребуется еще больше. Даже западные ученые начинают осторожно признавать простую истину, известную еще древним индусам, о том, что психическая жизнь требует подпитки точно так же, как и жизнь физиологическая.

Сама развивающая среда Китежа, по нашему замыслу, должна была восполнять в ребенке запас энергии. Красота липовых аллей старинного парка, покой тенистых прудов, аккуратность и чистота мощеных дорожек, цветники вокруг домов — все это призвано создать постоянный природный фон, доказывающий красоту и упорядоченность мира. Природа, окружающая Китеж, затейливая архитектура рубленых домиков — постоянный источник радости, объект любования. Но и этой форме переживания многих детей надо учить. Наш опыт подсказывает, что некоторые питомцы могут прожить в Китеже несколько лет, так и не научившись получать удовольствие от красоты, которой окружена их жизнь.

Поэтому не созерцание красоты, а активное творчество приносит эффект. В Китеже дети принимают самое активное участие в создании этой красоты и таким образом открывают для себя простую истину: изменение мира в твоих руках, ты сам можешь наполнить свою жизнь красотой и порядком. Так закладываются основы ПАТРИОТИЗМА и любви к РОДИНЕ. Так ребенок обучается черпать энергию из обыденных предметов, окружающих его.

В идеале каждый предмет в родном доме должен вызывать у ребенка душевный отклик, эстетическое переживание. Отчасти именно таким был традиционный мир деревни. Резная утварь, расписные сундуки, сани, посуда, цветная вышивка — все предметы обихода превращались в предметы любования. Сезонное чередование работ и праздников было связано с высшими законами космоса или природы, превращая ежедневный быт в осмысленный ритуал.

Что должно быть в идеальном мире для развития ребенка? Достаточное количество тайн и неожиданностей, чтобы удовлетворить страсть к поиску и открытиям. Плотности и препятствия, способные причинить боль, но и дарящие радость преодоления. В нем ребенок должен чувствовать себя свободной личностью, но при этом ощущать защиту родителей и товарищей.

Мир привычен, управляем и при этом загадочен и бесконечен. Это и есть основа нашей терапии.

В Китеже мы не пытаемся проникать в подсознание свободной личности, мы целенаправленно моделируем всю среду в целом, при этом учитывая, что ребенок сам возьмет из этой среды то, что ему покажется наиболее близким и необходимым. Наши ученики, среди прочих обетов, приносят Обет непрерывного познания. Они могут выбрать занятие по вкусу, но им не позволено пребывать в бездействии. Они свободны познавать мир, но несвободны не познавать.

Парадокс Китежа — кажущаяся внешняя свобода оборачивается постоянным вызовом и жестким требованием меняться, понимать, соответствовать.

Глава 11. ДЕТИ. ИСПЫТАНИЕ РЕАЛЬНОСТЬЮ

У нас уже накоплено много свидетельств в пользу идеи о том, что ребенок длительное время находится как бы в поле сознания матери, получая информацию напрямую. Что и как передает информацию, мы пока не знаем. Можно назвать это чем-нибудь вроде потоков энергии определенной частоты. Но нам и не нужны научные названия! Нам нужны практические выводы, как добиться любви и согласия со своими детьми!

Так вот, приходится принять, что дети, не понимая, ощущают, причем в широком, доступном только им диапазоне. Им постоянно требуется подтверждение любви, но не словами, а состояниями! Они чувствуют сильнее и тоньше, чем взрослые, так как от контакта с матерью в первые годы буквально зависит их жизнь. Они знают мир внутренних переживаний матери, как рыба знает воду. И также как рыба знает подводные течения, дети знают ток любви — гарантию, что их не бросят, защитят, накормят.

Для русского человека это высший и желаемый уровень близости. Он подразумевает открытость, доверие, понимание, но требует дополнительного настроя, следовательно, новых затрат энергии. А эта энергия, с точки зрения разума, нужна для более полезных дел.

Именно через взрослых, живущих рядом, растущая личность учится понимать, что такое радость свободы и творческого напряжения. Только в прямом контакте со взрослыми и сверстниками ребенок убеждается в ложности своего представления о мире как месте страданий.

Но человеческое общение неизбежно приводит к кризисам.

Психологи давно признали, что конфликт с окружающими, даже кризис, неизбежен при переходе на каждую новую стадию развития личности. Но конфликт табуирован в нашей культуре, конфликт означает крах, крушение. Поэтому учителя, воспитатели, даже приемные родители, часто вынуждены скрывать, что у них произошел конфликт с ребенком. Окружающие осудят, журналисты растрезвонят, проверяющие инстанции накажут! Главное, чтобы все было шито-крыто внешне. А что внутри — не то чтобы не важно, но слишком запутанно и…

В любом случае, нравится нам это или нет, личность без кризисов не развивается.

Я сам верил в дружбу и жертвы ради возвышенной идеи. А потом человек, которого я считал своим другом и последователем, попытался превратить Китеж в собственную фирму. Я пережил кризис, то есть болезненное столкновение моей программы с реальностью мира. Мир опять победил. Я стал умнее, но заплатил за это болью расставания с иллюзиями.

Стоило оно того? А может быть, в этом и есть смысл жизни?

Позволено ли нам лишать наших подопечных права столкнуться с реальностью? Мне кажется, что правильный ответ: «Нет».

Из воспоминаний Антона

— Я когда жил в Китеже, был, как робот. Я же не задумывался, как поесть, где переночевать, откуда деньги. В городе пришлось и деньги считать, и думать, с кем общаться, чем делиться, когда учить уроки, когда гулять. Вы мне говорили, предупреждали, но я вообще это мимо ушей пропускал. Пока сам не попал в эту среду.

А она уж меня стала форматировать.

С реальностью никто не спорит. И создаваемый нами мир Китежа должен быть таким же материальным и надежным, как реальный, а отношения внутри него должны складываться так же пластично, непредсказуемо, свободно, нелинейно, как и в мире за воротами Терапевтического сообщества. Значит, и здесь без кризисов не обойтись!

Маша Кривенкова, приемная мама:

— Мы в Китеже испытываем радость, когда вдруг в ребенке проявляется что-то, до этого скрытое. Тихий, скованный ребенок превращается в обидчивого, впадающего в детство, необязательного, становится слишком громким. Значит, он убедился в безопасности окружающей среды и решил проявить себя, попробовать другие образцы поведения. То есть, он решил раскрыться и преодолеть внутренние барьеры.

Развивающая среда должна быть активной, но неагрессивной. Внешняя опасность заставит прекратить развитие и сосредоточиться на отработке программ защиты. То есть сознание, вместо того чтобы расширяться и осваивать новое, начнет наращивать внешние защитные оболочки. Будет потеряна пластичность и готовность к изменениям.

Но я говорю не о том, чтобы мы все стали добрыми и ласковыми. Разве полезла бы кистеперая рыба на сушу, если бы жила в комфортной среде, а добрые учителя подносили ей много корма. Боюсь, воспитание без насилия, как его видят некоторые реформаторы на Западе, не самый надежный способ развивать человеческую личность. И разве гуманно выпустить в мир ребенка, неподготовленного к встрече с реальностью. Когда мама ставит ребенка на ноги и говорит: «Сам учись ходить» — это тоже отчасти насилие. Но какая мама может защитить ребенка от падения? Важнее научить правильно падать.

Вот что писал один из основоположников гуманистической психологии А. Маслоу: «Боль и конфликт могут вылиться в развитие и совершенствование. Если мы не будем давать человеку пройти через боль или будем всячески оберегать его от страданий, то это может вылиться в своеобразную