ПОКОЛЕНИЕ КИТЕЖ. Опыт построения мообщества

Петя с Мишей идут по родному поселку, как по джунглям. Их сознание острее копья. Им некогда думать о Боге, парламенте и демократическом обществе. Им надо сосредоточить внимание на главных вопросах выживания, понять, где есть пища и нет угрозы получить по морде. Отвлечься — накликать беду. Они и не отвлекаются. На хлебозаводе загружают машину свежими булками… Как пахнет! Не забыть проверить заднюю дверь, может, удастся стащить.

Вон пьяный мужик — может обругать или отобрать последние копейки. Вот обломок кирпича.

— Я с десяти метров камнем любого пьяного собью с ног, — похвастался как-то Миша.

Петя больше помалкивал. Он был старше и уже успел понять, что помалкивать всегда безопаснее.

— Я даже в школу ходил и неплохо учился до четвертого класса. Потом нас за воровство отправили в детприемник. А как не воровать? Есть хотелось, а просто просить — стыдно. В детприемнике за провинность били резиновыми дубинками, После этого, когда вернулся, я уже не мог себя заставить думать об уроках, мозги как отшибло, — вспоминал через много лет Миша.

Да не отшибло у него память, просто мир синусов и неправильных глаголов не мог втиснуться в заполненное реальной болью и страхом сознание ребенка. Когда грохочут пушки, музы молчат. И правильно делают. Я пытался заставить его с братом полюбить стихи, а у них просто не было для этого фундамента безопасности. Удирая от меня, они эту самую безопасность и обретали. Чем больше их после этого ругали, тем больше им хотелось снова удрать и тем дальше откладывался в их жизни момент, когда в сознании найдется свободный уголок для поэзии.

Поэтому десять лет назад большинство приемных родителей Китежа испытывали острое разочарование, хоть и старались скрывать его друг от друга.

Тогда в 1997 году один приемный отец говорил мне с отчаянием: «Мы же все для них сделали. Дома построили, из детдома забрали, кормим, учим. О себе вообще забыли, а толку ноль! Ладно, тянут сигареты из кармана. Они мой паспорт украли. Куда дели? Брагу поставили на чердаке — случайно по запаху нашел. И ни слова благодарности».

Ну, а кто из нынешних родителей втайне не надеется, что дети будут испытывать любовь и благодарность, будут внимать, стараться разделить идеалы, идти по пути… Ну хотя бы поддержат на старости лет.

Нам в Китеже потребовалось почти десять лет, чтобы полностью распрощаться с этим наивным ожиданием.

Глава 2. ПУТЬ МИШИ И ПЕТИ. ФОРМИРОВАНИЕ СОЗНАНИЯ

У большинства детей, брошенных родителями, главная задача — просто выжить. Выжить любой ценой. И плевать им на рекламные плакаты, развешанные на улицах больших городов и призывающие поддержать детей-сирот. Я тоже видел много рекламных плакатов. Почему я не испытываю ни любви, ни благодарности к их производителям?

Представление Миши и Пети о Мире-обществе ограничивалось двумя улицами родной деревни. Но это отнюдь не мешало их «нормальному» существованию «по понятиям». Какие стихи? Какие разговоры по душам, если весь жизненный опыт, вбитый в тело и сознание, кричит:«Открываться опасно! Доверять опасно! Расслабляться опасно!»

Они жили с нами, но просто не замечали нашего волшебного Китежа.

Если вы в Царство Небесное введете человека, которому чуждо все содержание этого Царства, он будет в аду; так же как если человека, который ненавидит музыку, посадить в концерт, он будет ерзать от страдания, и ваша доброта в том, что вы его туда пустили, ему ничем не поможет.

Антоний Сурожский.

Человек перед Богом

Из методички одного регионального «Центра доверия»: «Если ребенок капризничает или проявляет агрессию, то объясните ребенку, что он не прав…» Жидкая водица вместо лекарства. А вам на месте ребенка разве достаточно было бы такого объяснения?

Мягкая глина их характера проходила обжиг жизнью в самый неподходящий период: от семи до десяти лет. Мише и Пете в этом возрасте приходилось показывать чудеса выживания. Наши питомцы рассказывали мне о том, как воровали хлеб из магазина, охотились на голубей, находили места для ночлега и сбивали камнем пьяного мужика, который лез на них с кулаками. Они победили, то есть выжили. Но эта борьба заставила детей задействовать все резервы, на расширение сознания сил просто не хватило.

У Миши с Петей миры, словно матрешки, вставлены один в другой. Миры сознания… Они живут в Китеже, но в актуальном слое сознания носят мир породившей их деревни. Они знают, что нельзя никому верить, нельзя тратить силы на бесполезные занятия, вроде учебы в школе, так как силы понадобятся для выживания.

Петя

— Я ушел от вас в училище, просто чтобы не учиться. А там, оказалось, все, вообще все, были увлечены наркотиками и газовыми пистолетами. Я не знаю, почему я притягиваю таких людей.

В училище я хорошо дрался, там часто бывали драки, но я всегда был на высоте. Мне часто бывало скучно в Китеже, от скуки я и мотался в Барятино выпить. А ребята меня покрывали. Но вот если бы у меня был мотоцикл, и я мог бы ездить со скоростью больше ста двадцати то мне не было бы скучно.

Я никогда раньше не думал, что дети, ни разу в жизни не выезжавшие за пределы своего района, могут так крепко держаться за свой ОБРАЗ МИРА. И нам никак не удавалось стереть этот опыт, сослуживший им хорошую службу раньше, но теперь закрывающий путь к культуре, образованию, самореализации.

Что из того, что они не знают значения слов «приватизация» или «либеральные ценности»? Эти знания все равно никак не помогут выжить в условиях «джунглей». Зато они умеют врать, драться и воровать. Конечно, если захотеть вырваться из «джунглей», то понадобятся и другие знания и навыки! Но для этого Маугли еще должны захотеть выйти к людям.

Такую программу, записанную на боли и страхе не переформатировать душевной беседой или нотациями учителя в классе. Да и одной только добротой здесь ничего не сделаешь.

А они и не хотели переписывать свои программы.

— Я смертельно боялся своих родителей, так как мог получить по морде от папы или мамы за любой вопрос. Бабушку еще можно было о чем-то спрашивать, но и она была дрянью и нас не любила.

— А в Китеже ты почему не общался со взрослыми?

— Я никогда не верил, что с вами можно разговаривать, и когда приехал в Китеж, то решил, что сбегу на другой день. Только потому, что вы ко мне не лезли, я решил здесь задержаться. Три года вы вбиваете в меня эти дурацкие знания, и моя голова гудит, как котел. Я не успевал ни работать, ни учиться.

В китежской школе Миша с Петей начали восполнять пробелы в научной картине мира. Но вектор их судьбы практически не отклонился. Они все равно не хотели ничего видеть за пределом своих ближайших потребностей.

Это не их вина — это закон развития человеческого сознания.

Мы должны признать тот очевидный факт, что большую часть времени у большинства индивидов низкие потребности и ценности доминируют, над высокими потребностями и ценностями, то есть сильно тянут индивида назад. Только самые здоровые, самые зрелые, самые развитые индивиды чаще выбирают высшие ценности… Но и это, вероятно, происходит, по большой части, благодаря наличию