— Местные. Тебя дожидаются.
— Откуда они меня знают?
— Сказали, что есть разговор к главному. Я объяснил, что ты скоро вернешься. Они и ждут тебя.
Арзу встревожился. В течение последнего месяца местные жители ни разу не показывались в лагере. Причин тому было множество;
главная же заключалась в том, что даже малейшее проявление доброжелательства к переселенцам со стороны местных жителей жестко наказывалось властями.
Помощь, оказываемая ранее, прекратилась. Несчастным же переселенцам, чтобы не умереть с голоду, ничего другого и не оставалось, как воровать да грабить. И в последние дни такие случаи участились…
— Не узнавал, зачем они пришли? — спросил Арзу, хотя о целях визита догадывался и сам. Предчувствие его не обмануло.
— Жители жалуются, — ответил Мовла, бросив взгляд на Довту и Тарама. — Обвиняют наших в грабежах.
— И у нас для таких же жалоб поводов не меньше, — съязвил Тарам.
— Только нам не к кому обращаться…
Мужчины подошли к гостям и с каждым поздоровались за руку.
— Такие же простые люди, как и мы, — сказал Маккал, посмотрев на утомленные лица и убогую одежду гостей.
Арзу понимающие кивнул.
— Который из вас главный? — спросил пожилой турок с симпатичным лицом и седой бородкой.
— Люди выбрали меня, — сказал Арзу, шагнув вперед.
— У нас к вам дело.
— Прошу извинения, — развел руками Арзу. — У нашего народа есть обычай: прежде чем говорить о делах, следует накормить гостей.
Однако сейчас мы не в состоянии не только угостить вас, но даже пригласить в дом. У нас нет ни продуктов, ни крыши над головой. Поэтому придется беседовать прямо здесь, на траве.
— Нам трудно говорить о нашем деле, — начал пожилой турок, усаживаясь поудобнее. — Но мы…
— Правильно, — пришел на помощь Маккал. — Мы должны поговорить откровенно, чтобы зло не затаилось в сердце. Чтобы вы нам ни сказали, никто вас здесь не обидит.
Гость слегка склонил голову и прижал руку к сердцу.
— Аллахом предначертаны судьбы людей, — ободренный словами Маккала, продолжил он. — Ему было угодно разлучить вас с родиной то ли за грехи ваши, то ли чтобы подвергнуть испытанию. Нам это не известно. Но мы никак не виновны в постигшем вас несчастье.
— Упаси Аллах! — воскликнул Маккал. — Наоборот, это мы виновны перед вами!
— Мы верим, вам и дома жилось очень трудно. Иначе разве вы бы покинули родину? Каждый человек мечтает о лучшей доле, надеется на счастье. Мечты и надежды и загнали вас в наш край.
Бедные всюду одинаковы, поэтому мы от всего сердца сочувствуем вам, и нам очень трудно видеть, как вы страдаете и терпите лишения на нашей земле. В первые месяцы мы по возможности помогали вам. Приходили друг к другу в гости. Пусть мы и бедны, но мы делились последним куском.
— Ты правду говоришь, ага[91], правду, — закивал головой Маккал.-
И вашу доброту мы будем помнить всегда.
— Посмотрите на них, — турок протянул огрубевшие жилистые руки. — От зари до зари мы гнем спину на богатых, чтобы наши семьи не умерли с голоду. Чтобы хоть как-то выбиться из нужды.
Но она все сильнее и сильнее давит нас. Мы не считались с этим, что-то отрывали от себя и старались помочь вам.
Горцы слушали, опустив головы. Турок говорил правду, и им стыдно было смотреть ему в глаза. Вдвойне неловко чувствовал себя Арзу. Но он не прятал взгляда, ибо вынужден был снести весь позор за то, что натворили здесь в его отсутствие соплеменники.
— Мы бы и теперь были рады хоть чем-то помочь вам, но нам это запрещают. Запрещают к себе позвать, запрещают к вам прийти.
Повсюду мудуры[92], которые следят за нами. Они и нас наказывают, избивают, давят штрафами, бросают в тюрьмы. Люди запуганы и теперь боятся даже взглянуть в вашу сторону. Вот поэтому в последнее время мы и старались избегать вас.
Арзу кивнул головой.
— Спроси его, если уж они такие добрые, то почему убивают наших людей, как только им подворачивается удобный случай? — вмешался Тарам.
— Мы гораздо худшего заслуживаем, — грубо оборвал его Чора.
Но Маккал все же перевел вопрос Тарама.
— В каждом народе есть подлецы, — просто ответил босоногий армянин, сидевший рядом с пожилым турком. — Но из-за нескольких негодяев нельзя винить всех.
— Тогда почему укрываете убийц?
— Если бы власть была в наших руках… — проговорил армянин, устремив грустный взгляд на Тарама. — Умирать-то никому не хочется. Вот и приходится молчать.
