— Только заменить их пока некем, — задумчиво проговорил Арзу.
— Ладно, дня через два мы с Маккалом будем у Солта-Мурада, с ним еще посоветуемся.
— Это на ваше усмотрение. Подбор людей по-прежнему остается твоей обязанностью, Арзу.
— Берс, давай-ка ты теперь выкладывай свои новости.
Берс усмехнулся. Что ж, настало время рассказать друзьям о самом главном, ради чего они приехали сюда.
— Вчера стало известно, что власти приняли решение расселять на наших землях казаков.
— Что? — до ошеломленного Арзу не сразу дошел смысл сказанного.
— Решено очистить подножия Черных гор и Качкалыкского хребта:
часть населения переселить на левый берег Сунжи, другую часть — в Малую Кабарду, а на освободившихся землях от Владикавказа до Хасав-Юрта расположить казачьи станицы.
Маккалу сразу стали ясны истинные цели подобного решения.
— Опыт у властей в этом деле уже имеется. Когда-то такой же линией они отделили нас от наших братьев-ингушей. И во время войны ингуши не смогли ни объединиться, ни помочь нам. И сейчас — та же самая политика. Только теперь уже Чечню разделят на несколько частей.
— Если, конечно, мы позволим им сделать это, — решительно возразил Арзу.
— Все правильно. Власти хотят отделить равнинную Чечню от нагорной, — продолжал Берс — Но и это еще не все.
Предполагается также вдоль новой линии по ущелью Аргуна и по дороге на Ведено заложить новые укрепления, отремонтировать старые и усилить их гарнизоны. Таким образом новые укрепления разделят Чечню на три части, и весь наш край окажется отрезанным от Дагестана. О последствиях догадаться не трудно.
— Когда они все это решили? — спросил Маккал.
— Прошлым летом Лорис-Меликов написал об этих планах наместнику, но ответа пока не получил. Однако есть сведения, что наместник утвердил планы.
Некоторое время все трое молчали. Арзу и Берс полулежали, Маккал ходил около родника. Берс чувствовал себя относительно спокойно, он уже принял решение. Правда, ни с кем не согласовав его. Поэтому он пока молчал и давал друзьям время обдумать принесенные им новости.
Солнце уже скрылось, но было еще сравнительно светло. Люди возвращались из лесу с вязанками дров. Берс знал, что несут они дрова не для домашних очагов, что сейчас они направятся в крепость. Те же, кто везет дрова на арбе, завтра поедут в Грозную. Вязанки дров — это хоть и небольшие, но деньги.
Жить-то людям на что-то нужно.
Пришло время прощаться.
— Да, чуть не забыл, — сказал Берс, опускаясь на корточки, — О польских делах Данча ничего не слышал? Так вот, с поляками покончено.
— А как дела в России? — спросил Арзу.
— Там все по-старому. Крестьянские волнения утихают. На них мы надеяться уже не можем.
— Наш конец предсказать не трудно, — грустно сказал Арзу, обеспокоенный слухами о переселении. — До сих пор мы еще на что-то надеялись. Но царь ни с кем так и не начинает войну.
Теперь возьмется за нас. Готовы ли мы к отпору? Нет. А рассчитывать на счастливый случай нельзя.
— Что же ты предлагаешь? — спросил Берс.
— Будет лучше, если мы создадим военный совет из пяти или семи человек. Конечно, кто-то должен стать главным и исполнять волю большого совета. Поэтому просто необходимо в течение этого месяца созвать общий совет представителей всех аулов и общин для окончательного решения. Если начнется переселение, то мы немедленно начнем восстание.
— Да, мы начнем восстание, если власти действительно начнут переселять нас. Но не иначе. И еще. Я начисто отвергаю первоначальный план.
— Почему?
— Бесцельная борьба всегда приводит к напрасным жертвам.
Прежде всего мы должны определить ясную и точную цель нашей борьбы. Скажите откровенно, сможем ли мы своими силами свергнуть царскую власть в Чечне?
— Конечно, нет, — глубоко вздохнул Арзу.
— Вот видите. Потому мы и ждем внешней войны России, — продолжал Берс — Возможно, тогда, воспользовавшись моментом, мы и одержим победу, хотя и это сомнительно. Но внешняя война России кончится для нее либо победой, либо поражением. Не вечно же будет продолжаться война. И тогда правительство опять обрушится на нас.
— И раздавит нас, как мух.
— Допустим, нам удастся свергнуть власть царя. Но что же мы будем делать дальше? Вернемся к довоенной жизни, к временам шейха Мансура и Бейбулата? Это невозможно. Во-первых, с тех пор мы лишились половины мужского населения и половины наших земель. Во-вторых, равнинные аулы, расположенные по-соседству с городом и станицами, примирились со своей судьбой, они почти свыклись с новыми порядками. В-третьих, появилась новая прослойка, на которую и опирается царская власть: офицеры, купцы, духовенство, мелкие торговцы, писари и так далее.
— Значит, Берс, возврата к прежней жизни нам нет? Остается только одно — привыкать к новым порядкам? — спросил Арзу.-
Иначе говоря, к нищете, бесправию, оскорблениям и унижениям?
— Народ, как и человек, Арзу, с годами должен расти. И физически, и духовно. Наша попытка
